— Как ты понял, что мой юный спутник — корелл?

Кнес рассмеялся:

— Как раз это не составило для меня большого труда. Любого корелла отличает от сотрапезника его покорность. Раболепство, пресмыкание низшего существа перед высшим. Как бы ты ни учил своего ручного волчонка, как бы ни наряжал, ни отмывал — его суть от того не поменяется. Это корелл — глупый, необучаемый, покорно гнущий свою спину перед нами, сотрапезниками.

— То есть ты признаешь, что этот несмышленый последыш — глупый и необучаемый корелл?

— Признаю.

— И ты утверждаешь, что их невозможно обучить.

— Ну да, да! — начал терять терпение кнес.

Герман ухмыльнулся и повернулся ко мне. Я остолбенел.

— Встань, — сказал мне егерь.

Я огляделся и, не веря своим ушам и глазам, с ужасом осознал, что егерь обращается именно ко мне. Медленно, почти не чувствуя от страха своих ног, я поднялся из-за стола.

— А теперь скажи, как твое имя?

Голос мгновенно пропал. Встал комком поперек горла и никак не хотел выходить из меня.

— Как твое имя? — громко повторил свой вопрос Герман, глядя мне прямо в глаза.

Своим беспокойным взглядом я встретил его взгляд. В его глазах читалась сила, уверенность и то, чего я никогда не видел во взгляде ни одного сотрапезника. Я видел, что Герман даже в такой напряженной ситуации остается человеком. Даже сейчас его глаза источали бесконечную любовь и тепло. Герман моргнул мне, давая свое добро, и я, набрав в грудь побольше воздуха, ответил:

— Великий кнес, мое имя Игорь Мечников.

— Когда ты научился говорить? — изумился кнес. — Это какой-то трюк?

— Меня учат егеря, мой кнес.

— А когда же ты научился понимать нашу речь? — как ни странно, этот вопрос задал уже не кнес, а один из его приближенных. Владеймир бросил на дерзнувшего подать голос придворного недобрый взгляд, но все же позволил мне ответить.

— Я всегда понимал.

— Мальчик жил среди сотрапезников, а не в хлеву, — пояснил Герман, подходя ко мне и кладя свои огромные ладони мне на плечи. — Вот и все его отличие от сородичей. Да, безмозглых. Да, глупых. Но такими их делаете вы, не позволяя им считать себя людьми. Ваша власть над ними заключается лишь в их страхе перед вами. Я купил его в одном из твоих отдаленных куреньев. Вот купчая, а на ней твоя печать, Владеймир, такими печатями наделены все твои работорговцы. Ты не смеешь уличить меня в подлоге. Мальчик — прямое доказательство того, что кореллы — люди. Такие же, как и вы.