– Свадьба Стефана через три месяца, – произнес Темный. – Самое время дать о себе знать, если ты…

– Если я что, Зафир?

– Если ты готова хоть что-то изменить.

Сафелия громко рассмеялась и погладила себя по испещренной рубцами руке.

– Мне очень жаль, – произнес он.

Она обернулась и вскинула подбородок. Так и смотрела на него, долго, в молчании, как будто сверху вниз, как будто была выше него ростом, выше него и всего гребаного мира вокруг.

– Зато мне насрать на твою жалость, – наконец произнесла она и вышла из комнаты.

Роден лукаво улыбнулась, подошла к окну и приложила ладонь к стеклу. Решетка за окном заиграла синими огоньками, переливаясь на свету.

– Мы навсегда останемся жить в клетках, созданных руками мастеров своего дела, – она отняла ладонь, и решетка за стеклом погасла. – И я говорю не о внешнем уродстве, – она повернулась лицом к Темному, – а о том, что скрыто под ним. Нет больше девочки, угодившей в переплет три года назад. Пламя сожгло ее дотла.

– Кем бы Сафелия ни стала, ее семья примет ее такой, какая она есть.

Роден вновь улыбнулась, на этот раз снисходительно.

– С трудом верится в это, Темный, – она прошла мимо него и подмигнула на прощание.