— Ну ведь источник-то — дом Сарда! — Сегис снова принялся хохотать и пояснил, только когда успокоился. — Я это сначала прочитал и думаю, ну совсем… Потом вспомнил — так это же Сарда писали!.. Вот если бы они тебя, Фант, умничкой назвали, оно и подозрительно было бы. Но раз костерят, то хороший ты, наверно, человек!..
Сегис помолчал, а потом развёл руками и вынес вердикт:
— Но на службу я тебя не возьму. Во-первых, моя дочка ещё ни об одном капитане на службе дома никогда хорошо не отзывалась, считая их туповатыми. А дочку я свою знаю — и насчёт своих капитанов с ней никак не согласен. Во-вторых, с домом Сарда ты крупно поссорился. Боюсь, если тебя на службу взять — они точно мне войну объявят. Да и проявил ты себя уже не по военной части — вот там у тебя провал полный. Сначала трюм провалился, потом и весь остальной дирижабль. Ха-ха!.. Прости, Фант, не бледней так — у всех случается!..
Отсмеявшись, отец Араэле насухо вытер глаза и вернулся к насущным вопросам:
— Но вот с этой экспедицией…
Сегис скосил глаза на край стола, где совершенно бесстыдно, прямо у всех на виду, лежали две драгоценных сферы познания.
— Фант, у моей старшей много достоинств… — произнёс почтенный гра, откинувшись на спинку кресла и внимательно глядя мне в глаза. — Но она росла в трудный для дома период. Не ценит она простых исполнителей — обычных хороших капитанов, обычных грамотных учёных. Она привыкла рвать жилы — причём и у себя, и у подчинённых.
— Это пройдёт с возрастом! — вздохнув, заметил Манагор.
— Возможно. А, возможно, и нет… — внимательно посмотрел в окно Сегис. — Она редко высоко оценивает старания людей в археологии. А вот твои, Фант, именно твои — оценила. Вот и занимайся этой вашей археологией!.. Это важное и полезное дело! Я под эти задачи тебе такой дирижабль закажу — закачаешься!.. Только одно условие — всю добычу ты сдаёшь нам, а мы уж сами потом Академии что-нибудь отдадим. И тебе не забудем услуги щедро оплатить.
Вот так, сделав большой крюк и посмеявшись, глава дома Филанг вновь вернулся к дирижаблю и моему призрачному будущему. И ведь не откажешь же… Вон, рядом со сферами познания, знакомые две бумажки лежат — два папира. Мой и Рубари, взамен тех, что погибли вместе с «Шарком» — готов поспорить. И откажусь я — не будет папира. А он такой приятный на ощупь!..
— Я согласен! — не стал я ломаться и набивать себе цену. Всё-таки не те люди передо мной сидят…
— Вот и хорошо! — Сегис взял папиры и протянул мне. — Тебе и механику твоему. Пневма у вас ещё есть?
— Есть, гра!
— Хорошо. Ещё будет оплата, которую дочь обещала — но это чуть позже. Ну и доля с добычи как придёт, вам её сразу пришлют, — кивнул Сегис. — В общем, вы пока обломки собирайте и продавайте. А там уж разберёмся, что и как дальше сделать. Но ты, Фант, готовься к тому, что надо будет на Большую Скалу лететь — капитанский патент получать…
Для сбора обломков нам с барского плеча выделили корыто, способное, как мне показалось, разве что пролететь несколько метров и упасть. Однако мы с Рубари за пару дней подлатали его и довели до ума, чтобы в полёте не разваливалось — и занялись полезным делом. Собирали обломки дирижаблей и ткань аэростатов (там, где эмблемы дома Сарда не было), а потом что-то пустили на дальнейший ремонт выделенного корыта, а что-то — в продажу.
Несколько дней всё так и шло. Утром — в ангар и на сбор обломков, вечером — возвращение в привычную уже гостиницу. Кесан так и проживал у нас в номере в кабинете, и мы его, конечно же, никуда не гнали. А как-то вечером сама Араэле заявилась к нам с бутылкой вина.
— Скучаете? — поинтересовалась она.
— Не приходится! — ответил я, приветливо улыбнувшись.
— Ну вот и хорошо, что не скучаете! — девушка плюхнулась на стул, поставила бутылку и начала так мерить её взглядом, будто под её взором пробка могла сама выскочить.
Рубари притащил штопор, я — бокалы. А Кесан быстренько куда-то слинял.