— Накопители, — кивнул Сегис. — Они все твои. Честный трофей.

— Тогда возьмите их в счёт того миллиона, который я должен был за этот год, — ответил я, доставая трофеи и выкладывая их на стол.

— Гордый, да? — усмехнулся Сегис.

— Нет, гра. Просто хочу поступить правильно, — ответил я.

— Правильно… Фант, да нет никакого «правильно»! — Сегис устало откинулся на спинку кресла. — Сегодня мой сводный брат покушался на мою жизнь. Попутно он, со своими дружками, убил кучу хороших и верных мне людей. Не просто слуг, Фант, но и друзей. Хороших друзей, близких друзей, дальних, но любимых родственников. Четыре десятка детей, которые в бойне выжили, остались сиротами без родителей. Но знаешь, что самое неприятное?

— Что, гра? — спросил я, понимая, что тот ждёт от меня этого вопроса.

— Да то, что Ориф и остальные правильно поступили! — лицо Сегиса исказила гримаса отвращения. — Правильно. Потому что дома всегда рвутся к власти. Потому что вся суть домов в том, чтобы постоянно преумножать свою власть. Эта игра ведётся много веков. И раз у Орифа были друзья, союзники, а ещё была цель, то правильно было попытаться её достигнуть. Забудь ты про «правильно», про все эти «по совести», «по чести»… Всем этим чаще всего прикрывают самое отборное дерьмо, что вообще есть у человечества. Правильно… Нет ничего правильного и не будет! Все живут своей выгодой. А ты сейчас от своей выгоды отказываешься.

— Но у нас договор…

— И я сказал, что этот договор с твоей стороны выполнен, Фант! — рявкнул Сегис. — Ты можешь от него отказаться и отправиться в самостоятельное плавание! А можешь и дальше сотрудничать с нами. Дирижабль полностью твой! И не надо тут корчить из себя не пойми что: «я так не могу», «хочу правильно»!.. Твоё «правильно» сейчас знаешь, как со стороны выглядит?

Я покачал головой.

— А я тебе расскажу! — сказал Сегис. — Ради твоего будущего расскажу, чтобы тебя никто в будущем ограбить не мог. И чтобы тобой не пользовались все кому не лень. Недавно очень богатый дядя подкинул тебе пневмы на крутой дирижабль и обучение. Но так хорошо подкинул, что в кабалу тебя загнал — и условия выставил жёсткие. Ты этого дядю ненавидеть должен и мечтать из кабалы выбраться. И тут дядя тебе сам говорит — всё, нет никакой кабалы. Заслужил! И даже больше заслужил, потому что и семью дяди спас, и убийцу поймал и наказал. И это теперь не ты мне, богатому дяде, должен, а я тебе! А ты весь такой гордый, руководствуясь каким-то дерьмом в своей голове, берёшь и говоришь: «Нет, надо всё по правилам!». А правила тут я устанавливал в прошлую нашу с тобой встречу. И только я знаю, какие они на самом деле. А откажешься ещё раз, так я передумаю — и такие правила выставлю, что ты всю жизнь будешь мне почти всё заработанное отдавать. Так-то!.. Всё понял?

— Дают — бери, бьют — беги? — я усмехнулся. — Так, что ли, получается?..

— По-разному получается, Фант, — Сегис уже успокоился. — Но вообще-то принцип хороший. Не строй из себя героя и… Как там у вас это в яслях называется?

— Святого, моралиста… — подсказал я пришедшие на ум варианты.

— И того, и другого не строй… — тяжело вздохнув, согласился Сегис. — К сожалению, нет здесь у нас ни святых, ни моралистов. И не было никогда. Вот и ты таким быть не пытайся. Есть у тебя цель — иди к ней. А добро… Дари его тем, кто отвечает тем же, а не всем вокруг. На Терре твоё добро оценят немногие, а вот воспользоваться добротой все попытаются. Чуть слабину дашь — и сразу садятся на шею. Запомни это, Фант. Крепко запомни!..

— Запомню, — кивнул я.

— Ещё у тебя вопросы есть? — поинтересовался Сегис.

— Почему вы не послушали Араэле? — для того, чтобы задать этот вопрос, пришлось собраться с силами и решимостью. Всё-таки у Сегиса это была сейчас больная мозоль. — Можно было бы отменить празднование, спасти людей…

— Хороший вопрос! — неожиданно для меня Сегис кивнул. — Правильный вопрос. Ты, Фант, не думай, что я её слушать не стал… Я услышал Эли. Услышал и принял к сведению — даже её бездоказательные утверждения. Но вот как ты сам видишь мои действия, Фант? Прибегает ко мне дочь, говорит, что меня собирается свергнуть собственный брат, пусть и сводный по батюшке… Но всё дело в том, что на тот-то момент мы с ним ещё хорошо уживаемся. Он свою часть дел делает, я — свою. Обвинить его я не могу — пострадают те дела, за которые он ответственен. А если бы он переворот решил перенести? А если бы у этих заговорщиков что-то не так пошло с их выбросом? А отношения-то уже испорчены. И ладно бы только с ним… Среди тех, кто сегодня был убит, очень многие бы меня не поняли — сочувствовали бы Орифу. С ними, считай, тоже отношения были бы испорчены. И тоже все дела бы встали. Своё отношение ко мне они ведь передадут своим подчинённым, а те своим…

— Но ведь дела и так встанут. Теперь, когда их убили… — заметил я.