— Твоя жизнь должна принадлежать богине Милосердия, чтобы смыть черноту, — казалось, она сейчас завизжит в благом порыве, если я не кивну в ответ. — Если желаешь остаться у нас, то должна укротить свою плоть, избавиться от эмоций и принадлежать храму.

Звучит жутко. По сути, я должна превратиться в моль, бледную, серую, немного противную и занудную. Денек можно помучиться, а потом снова кинуться во все тяжкие. Настоятельница, а мне все больше казалось, что это именно она, пропустила меня внутрь. Солнце померкло, сменилось тусклым огнем свечей, небосвод — кирпичным куполом храма. Вместо голосов людей приходилось слушать топот шагов и шорох платья, который громогласным эхом разносился по всему храму. Да, здесь ночью тихо не поешь, даже падение крошек на пол будет похоже на камнепад.

Я любопытно озиралась, изучая храм и пытаясь восхититься убранством, но пока не получалось. Из внутренних украшений только фрески, из радости — пение у алтаря, из еды — белый хлеб и фрукты. Казалось, в этом здании не было людей, но я все чаще замечала выглядывающие из теней симпатичные личики молодых девушек. Они еще не растеряли своего интереса к жизни, но настоятельница позаботиться об этом.

— Прихожан много? — спросила я, стараясь не выдать обычного любопытства. — Может, нужно помочь?

— Тебе еще рано. Сначала нужно пройти обучение, чтобы войти в другую часть храма.

Знать бы еще в какой части храниться архив! Придется пройти усиленный курс, чтобы к ночи попасть туда. Как бы подобраться поближе к настоятельнице?

— Вы примите меня в ваши ряды? — с надеждой спросила я, едва не пуская слезу. — Прошу, мне так нужна помощь…Помогите стать кроткой, как вы.

— Ох… — вдруг растерялась девушка-моль.

— Не понимаю, почему такой молодой и красивой нужно дарить храму свою цветущую жизнь? — прозвучал стальной голос за спиной, а через несколько секунд я увидела перед собой полную женщину. Судя по ее виду, она всю жизнь сражалась с пороками голыми руками. — Ами, ты свободна. Я поговорю с гостьей.

— Но хранительница вы устали и не должны лишний раз напрягаться, — удивительно, но у моли, то есть Ами, прорезался властный голос.

— Я еще не ушла на покой, — спокойные глаза женщины не давали шансов к сопротивлению, Ами покорно отступила. Вскоре этот убийственный взгляд пригвоздил меня к полу. — Я хранительница и настоятельница по рождению, правда, Ами давно сменила меня на посту. Эта девочка когда-то храбро сражалась за храм с новыми властями, чтобы его не снесли в суровые годы бесчинства короля ДОКа. Что ж, Ами донесла ценность Милосердия до сердца правителя. Я все еще интересуюсь делами своего бывшего храма. Что привело тебя?

— Хочу стать скромной девицей, — все же произнесли губы. Женщина нахмурилась, казалось, она все знает.

— И давно ли девицы на выданье жаждут стать служительницей храма?

— У каждой свои причины, — вздохнула я, вспоминая о событиях минувших месяцев. После такого действительно можно уйти в монастырь, но меня не тянуло в тихую гавань. И все же врать этой женщине, которая была связана с рождения с храмом, не хотелось. — Понимаете, мой мужчина сильно пострадал от моей пылкости. Признаться, я и сама зачастую являюсь источником зла, наношу вред и себе, и окржуающим.

— Хитра, — протянула женщина, приготовившись продолжить, но вдруг она увидела Ами и передумала. — Другие времена, другие порядки. Она решила пустить тебя, я бы не пустила.

Женщина удалилась, напоследок шепнув что-то на ухо девушке-моли. Последняя явно была недовольна и не постеснялась высказать свое мнение хранительнице. Вот не пойму, то ли у нее сердце доброе, то ли что-то тут нечисто. Во всяком случае, Ами быстро принялась рассказывать мне, как все у них тут устроено. За час я узнала о милосердии больше, чем за всю свою жизнь. После второго часа лекций начала превращаться в моль, уже ощущая на лице тонкий слой пыли. Кроткой быть сложно, нужно постоянно сохранять невозмутимый вид; когда что-то не нравится, не перечить, не смотреть прямо в глаза, не высказывать свое мнение, не отказывать мужчине… Сложно, я бы сказала, непосильно. Мне даже показалось, что прислужницы демонов — это адаптированная к порокам копия служительниц храма. Такие же послушные, только одетые красиво.

Конечно, мой путь к смирению начался через труд. Ами вручила мне ведро с щеткой и отправила мыть крыльцо от голубиных свидетельств жизнедеятельности. То ли игра света, то ли воображение разошлось, но показалось, что Ами злорадно улыбнулась. Я покачала головой и плюхнулась на колени! Чего только не придется делать, чтобы заручиться поддержкой настоятельницы. После пола был чердак, который я с удовольствием обыскала на предмет тайников, но ничего интересного не обнаружила. Потом Ами заставила пойти в прачечную. Там я и обнаружила странную девушку, которая выделялась на общем фоне, во-первых, ясным взглядом, во-вторых, ярким синим платьем.

— Привет, — подошла я к ней. — Ты тоже почитаешь милосердие?

— Да, конечно, — кивнула она, но васильковые глаза сияли, как звезды. — Как тебя зовут? Ты уже была на молитве?

— Нет, у меня тут куча дел, — кивнула я. — Не привыкла я заниматься хозяйством, но приходится.