Турианец открыл рот, подумал, закрыл рот, ещё подумал и только тогда ответил.

— Умеют в Альянсе вербовать на совесть. ГОР тоже пыталась, но я им не по зубам пришёлся. Это как же вас прижало, что вы ради места в СПЕКТР готовы маяк отдать?

— Уже нет. Маяк взорвался, успев передать мне в голову такое, что Кризис Неназываемого меркнет на этом фоне. И если мы не хотим повторить участь протеан, то должны искать ответы на вопросы.

Турианец опять открыл рот, но видимо здравомыслие возобладало, а может выучка сработала. Напротив на Шепарде скрестились взгляды Северуса, Драко и Карины.

— Не просите меня показывать это, я похоронил этот ужас в глубине, чтобы лишний раз не беспокоиться и спать без кошмаров. У меня в голове такая мешанина из образов, что я даже не могу сказать, что же я видел. Боль, отчаяние, ужас, обречённость, страх, некий образ мыслей, позволяющий успешно бороться. Но вот с чем.

Шепард на момент прикрыл глаза собираясь с силами, после чего вытащил пальцем из виска чёрную нить, поблескивающую жуткой аурой. Северус понимающе подставил под неё омут памяти, послушно призванный алхимиком из его лаборатории.

— Северус, только тебе доверю такое знание. Будь осторожен.

Алхимик под удивление турианца опустил лицо в омут. Потекли минуты ожидания. Спустя полчаса мужчина вынырнул из омута. Видок у него был краше в гроб кладут.

— Это ужас какой-то. Ничего по этим обрывкам узнать нельзя, но эмоции протеан пробирают до костей. Что там чёрт возьми произошло, во имя Мерлина и Морганы!?

— Крёстный, что там, совсем ничего нет полезного?

Алхимик дрожащими руками принял от крестника флакон с успокоительным. Презрение Северуса можно было потрогать, да и на лице оное отразилось.

— В том-то и дело, что есть. Но вам эта новость сильно не понравится. Каракатица навестившая Иден Прайм. Похоже протеане знали, что это за корабль.

Взгляды собравшихся вновь вернулись на Джона, который после слов алхимика словно ушёл в себя.

— Тьма опустошила наши миры. Наш гордый народ был обречён на уничтожение. Но никто не разрушит наше единство, ибо нас связывает Прота — священный союз всех наших мыслей и эмоций.

Шепард открыл глаза, в очередной раз поражаясь удивлению на лицах соратников.

— Бля, Джон, завязывай ты с изучением иностранных языков. В прошлый раз Лорд понаделал делов. Теперь протеанские маяки. Нам тут возрождения давно мёртвых протеан не надо. И вообще я тогда со страху кобру вызвал.

— Я что, говорил на протеанском? Ха! Как оказывается глубока кроличья нора. Горбатого некроманта могила не исправит.

Тут турианец подал голос.

— Кха. Я многое повидал, но в сумме выходит, что совсем чуть-чуть. Варренново дерьмо! Я согласен! На всё согласен, только снабжайте меня теми зельями, что спасли мою хитиновую клоаку. Если встречу того мастера, что сварил те волшебные штуки, то расцелую.

Турианцу в лицо уткнулось дуло пистолета Северуса.