Глава 58

Лэйра

Не считая людей, по которым я скучала, больше всего мне не хватало ветров. Стоять на балконе в слезах и смотреть на лес, походивший на пожарище – голый, мертвый и покрытый пеплом, – не ощущая прикосновений ветра, который мог успокоить и осушить слезы, было самым фальшивым чувством, которое я когда-либо испытывала.

Теперь я не могла даже представить, как мне пришло в голову танцевать с Алариком и поцеловать его. Никто в здравом рассудке не счел бы это хорошей идеей в моей ситуации. Я вела себя по-идиотски, как девушка на своем первом весеннем празднике после второго стакана вина. При этом я не выпила ни глотка. И все же у меня еще шумело в голове. Это Дворец желаний заставлял мои мысли безудержно лететь куда-то, а затем, как капризный ветер, куда-то их сдувал.

И куда это меня завело? Я совершила все возможные ошибки. Забыла свою цель, оставила в беде Десмонда, а потом и свою мать. Я рисковала жизнями Йеро и Вики. И, наконец, причинила Аларику больше боли, чем было необходимо.

Теперь мне нужно думать о Десмонде, но и Аларика нельзя просто оставлять здесь. Кто знает, куда заведет его этот проклятый дворец? Пока мы оставались во владениях Повелителя, необходимо было держаться вместе; поодиночке у нас не останется ни единого шанса. Мы должны были присматривать друг за другом.

Я вытерла слезы и поспешила за Алариком, высоко подняв голову. Но я смогла лишь дойти до двери, за которой он скрылся. Она оказалась заперта. Я прислонилась лбом к стеклу, приставила ладони по бокам головы, чтобы свет не мешал, и различила за дверью смутные очертания танцующих пар. Но как бы сильно я ни стучала – похоже, все видели и слышали лишь собственные желания, а на меня никто внимания не обращал. Проклятье!

Я осмотрелась по сторонам. Краем глаза посмотрев на балкон, я обнаружила, что он стал больше. Он вытянулся на много метров вдоль фасада из стеклянных осколков, вдоль витражных окон. Через каждые несколько шагов были расположены двери, но мне пришлось обойти половину замка, прежде чем я нашла ту, которая подалась, когда я надавила на ручку.

В комнате, где я оказалась, никого не было. Повсюду стояла мебель в белых чехлах, а картины были занавешены белой тканью. Любопытство заставило меня подойти к одной из них – завеса соскользнула с нее, так что стал виден угол. Я осторожно подняла ткань, чтобы заглянуть под нее.

Картина была нарисована в оттенках зеленого, в ней преобладали бирюзовый и темный, насыщенный изумрудный цвет. На этом фоне выделялись лишь золотые ворота. Что-то в них завораживало меня. Я не могла описать словами, в чем дело. Возможно, в том, как наносилась краска. Сама не понимая зачем, я провела пальцами по своду ворот, и тогда что-то случилось. Послышался шепот, глухой и тихий, на языке, которого я никогда не слышала. Я не поняла ни слова. Он оборвался внезапно, послышались аплодисменты. И внезапно нарисованные ворота распахнулись передо мной.

Я потрясла головой, и картина снова стала прежней. Как странно. Я не смогла удержаться от того, чтобы дотронуться до ворот еще раз, и снова произошло то же самое, причем на этот раз прозвучал другой голос, хотя слова снова оказались непонятные. В третий раз я была уверена, что шептали на моем языке, но, даже когда я поднесла ухо к самой картине, голос все равно оставался слишком тихим.

Разочарованная, я снова завесила картину. Я просто впустую трачу время. Лучше наконец поискать остальных. Нам нужен план.

Через вторую дверь, которая была в этой комнате, я попала на галерею, с которой мне было видно весь холл дворца. Теперь я оказалась на самом верху, на головокружительной высоте, и понятия не имела, как это получилось, потому что до этого я ни разу не поднималась по лестнице. Лесенки изгибались дугами и спиралями по всему пространству величественного зала. Наверное, будет несложно найти путь вниз.

Некоторое время спустя мой лоб взмок от нервного напряжения, а я так и не нашла ни одной ступеньки, ведущий вниз. Напротив, я будто поднималась все выше, к превращавшейся в шпиль крыше. То и дело мой путь пересекали придворные, но, когда я заговаривала с ними, спрашивала дорогу или просила о помощи, они смотрели на меня сердито, будто я стояла перед ними голой, быстро отворачивались и спешили прочь. Я пробовала пойти за кем-то из них, но придворные скрывались за дверями, которые, закрывшись, становились запертыми для меня.

Я совершила ошибку.

– Подумай, – сказала я себе. – Дворец вечных желаний. Я должна сделать что-то для своего желания. – Именно об этом говорил мне человек-барсук. – Нужно следовать за магией и отдаться ей. – Это было первое и самое простое правило, которое он упомянул. Эти слова я услышала в темноте, у входа в замок.

Закрыв глаза, я сконцентрировалась на своих чувствах. И я ощутила это. Тихо, но совершенно отчетливо. Так ясно, что я удивилась, как могла не замечать этого до сих пор. У меня на шее билось крошечное, заключенное в камень сердце. Моя маленькая магическая жемчужина.

Его магия, пусть и нечетко, указывала, в каком направлении нужно идти. Направившись в эту сторону, я почувствовала, что мне стало легче дышать. Сначала я буквально кралась вперед, то и дело останавливаясь, чтобы прислушаться к этому чувству направления. Но потом, после того как мне один за другим стали открываться площадки, арочные переходы, лестницы и двери, я стала увереннее, и мне уже не нужно было задаваться этим вопросом. Интуиция подталкивала меня в направлении магии. Я следовала за ней, как за путеводной нитью, которую магия проложила для меня, ведя меня через дворец, и с каждым шагом я ощущала ее все отчетливее. Как будто этот камень вел меня всю жизнь, но я по какой-то причине разучилась воспринимать его сигналы. А теперь они стали для меня совершенно ясны.

Внезапно я оказалась в конце коридора перед дверью, которая отличалась от других. Весь дворец состоял из полированного дерева, изящной резьбы, золотой и серебряной ковки. А эта дверь была сделана из сбитых друг с другом грубых, сучковатых досок. Петли заржавели.