Учитывая недостаток улик по делу Гипсона, Трейси ничуть не удивилась, что звонок от Серабоне раздался в тот же день, когда они с Кинсом выходили из рыболовного магазина. Там они показали хозяину образцы сделанных Гипсоном мушек и задали вопрос, можно ли по ним определить, левша их изготовитель или правша.
– Надо же, какая тонкая работа, – сказал он, – тот, кто это сделал, наверняка одинаково хорошо вяжет узлы обеими руками.
«Класс», – подумала Трейси.
Рик произнес вслух то, до чего она уже додумалась и сама.
– Вперед мы так и не продвинулись.
Серабоне вызывал у нее уважение. В отличие от многих прокуроров, которые старались брать только заведомо выигрышные дела, чтобы не портить свой послужной список, он не боялся проигрывать. Но это его решение было вполне обоснованным. Им не хватало улик, и последнее, что им было сейчас нужно, – это чтобы судья по результатам предварительного слушания освободил Гипсона, а пресса опять накинулась на них с обвинениями в том, что они опять не смогли раскрыть убийство женщины.
Поговорив с Риком, Кроссуайт пошла в кабинет к Ноласко, сделать запрос. В общем-то, она и так знала, что ей ответят, но ей хотелось, чтобы ее обращение было зафиксировано в файле, с которым она уже работала.
– Нам нужно установить за Гипсоном слежку, – объявила она.
– Делайте свое дело и не вынуждайте меня идти на перерасход средств, – сказал босс.
Вечером того же дня Уолтер Гипсон, любитель шлюх и дешевых мотелей, а также искусный вязальщик рыболовных мушек, вышел из тюрьмы округа Кинг на свободу.
Глава 14
Трейси села за стол с намерением еще раз просмотреть все фото с места преступления – вдруг да удастся заметить что-нибудь такое, на что она не обратила внимания раньше. Но тут Фац в своем углу отпустил одно из своих любимых замечаний, чем помешал ей сосредоточиться.
– Эх, пни меня в яйца, а, Профессор?
– Тебя-то за что? Кое-кого другого – да, хотелось бы.
Вик часто называл Трейси прозвищем, которое ей дали еще в полицейской академии.
– Это ты, думаю, не откажешься увидеть.
Трейси развернула к нему кресло. Они были одни. Кинс ушел обедать домой. Он и так уже пропустил слишком много семейных обедов, и напряженным отношениям с женой это не помогало. Дел тоже отбыл, оставив на своем столе стопки бумаг, жирные обертки и немытые кофейные кружки.
Трейси оттолкнулась от кресла, встала, подошла к Вику и наклонилась, чтобы заглянуть через его плечо в компьютер. Сам он смотрел в экран поверх лекторских очков. В темной, расплывчатой картинке она опознала парковку перед клубом «Пинк Палас», снятую одной из двух камер слежения. Кроссуайт тоже просмотрела пленку с записью из клуба, но ничего полезного не нашла: камера была направлена в основном на стойку с кассовым аппаратом и следила за тем, как работники Нэша управлялись с деньгами. Клиенты в кадр не попадали.
– Скажи мне, что ты тут видишь, – предложил ей коллега и ткнул пальцем в клавиатуру.
Она подалась вперед, к экрану, но тут же отпрянула – в нос ударило чесноком. Какой бы жевательной резинкой ни пользовался Вик, ее мощности явно не хватало на то, чтобы перебить этот запах. Она помахала ладошкой у себя перед носом.