– И тебе доброго дня, – Рой улыбнулся, минуя старика и проходя в холл, – как у вас здесь дела?

– Все хорошо, милорд. – В уголках тонкогубого рта дворецкого притаилась усмешка. – К вашей, хм, супруге приходил папенька. Они беседовали в гостиной, пили чай.

– Дора подавала чай?

Рой невольно напрягся. То, что Роланд Эверси явился в его дом, – уже само по себе плохо. Что он там наговорил Бьянке? А она? Что она рассказала отцу об их отношениях?

– Дора, да, – Арвин чинно кивнул, – я тщательно за всем проследил, милорд. Дора только единожды выходила из гостиной, собственно, ее послали на кухню за бисквитами и тарелкой салата, заправленного кислым молоком.

«Значит, папаша лопал мои бисквиты, а Бьянка, как обычно, траву».

Эта мысль неожиданно разозлила. И Рой подумал, что если бы застал их, то затолкал бы салат Роланду в пасть. Чтоб знал, каково это – всю сознательную жизнь питаться как коза. А Бьянке бы пошел и купил самых лучших пирожных… Но, собственно, а где же она?

Он прошел в холл, окинул быстрым взглядом лестницу и невольно затаил дыхание, когда на самом верху увидел девушку. Сердце замерло в груди, а потом пустилось вскачь. В розовых лучах заходящего солнца она казалась прекрасной изящной статуэткой. Простое домашнее платье, светлое, с невесомыми оборками, делало Бьянку похожей на мифическую фею. Зимнюю фею, несущую свежесть, морозец, ясное синее небо, искрящийся снег… Бьянка принялась торопливо спускаться, придерживая рукой пышный подол, и чем ближе она была, тем быстрее росло, вспухало черным комом в душе ощущение, что за его отсутствие в жизни Бьянки произошло что-то нехорошее.

Ах да. Приходил папенька. Что он ей там наговорил?

– Бьянка, – позвал он осторожно, всматриваясь в кукольное личико.

Она точно плакала. Веки покраснели и припухли. И острый кончик маленького милого носика тоже порозовел. Сию минуту захотелось схватить ее в охапку, прижать к себе крепко, так, чтобы отодвинуться не могла, и целовать, собирать губами ее слезы, чувствовать гладкую, пахнущую ванилью и снегом кожу…

– Милорд, – прошептала она, мазнула взглядом по лицу и снова опустила голову.

– Что случилось? – спросил Рой.

А сам подумал: ой идиот. Ты два дня отсутствовал. А этого более чем достаточно, чтобы Бьянка ощутила себя брошенной, ненужной и обиженной.

– Вас долго не было, – сдержанно сказала она, как будто в подтверждение его догадки.

– И вы сердитесь.

– Мне передавали от вас цветы, спасибо.

Бьянка помолчала и шмыгнула носом. А потом глянула на него так пронзительно, что Рою захотелось от стыда провалиться сквозь землю.

– Папенька приходил, – едва слышно выдохнула девушка, – передал мне вот это… сказал, что надо добавить вам в чай.

Он с недоумением уставился на темно-коричневый пузырек на узкой ладони жены.