Глава 17

Пробираясь по коридору, по лестницам и через залы внизу, Фицрой и Рундельштотт с Понсоменером в самом деле увидели. Замок громаден, в нем нашлось место как для тех, кто жаждал довести переворот до победы, несмотря ни на что, так и для тех, кто хотел сперва пересмотреть условия, однако отыскались и такие, кто решил, пользуясь случаем, отказаться от мятежа.

Как я понял, самые фанатичные, пусть даже в меньшинстве, но они самые сплоченные и снова сейчас пытаются сплотиться уже не вокруг нового вожака, а пока вокруг самой идеи независимости. Сражение идет на всех этажах и даже перекинулось вниз во двор.

– Не вмешиваться, – велел я строго. – Мы ни при чем! Нельзя со своим уставом, это их личные суверенные проблемы, хотя, конечно, умело подосрали мы, но им о такой мелочи знать необязательно. У нас миссия, хотя я понимаю глерда Фицроя, что подождал бы конца, чтобы перебить оставшихся и обобрать до нитки… Это хорошо и правильно, война должна кормить сама себя, как сказал один мудрец в военной форме.

Фицрой вскрикнул оскорбленно:

– Как хорошо, что ее высочество не слышит твои инсвинуации! Как ты постоянно на меня клевещешь, как клевещешь!.. Как будто это не самое правильное дело: добить и ограбить!

– Быстрее, – поторопил я.

– На нас смотрят, – сказал Понсоменер с предостережением в голосе.

– Дадим бой, – пообещал я, – если пустятся за нами. Но принцессы с нами нет, всем видно, а им нужна только она. А мы, как ни печально, никому на свете не нужны…

– Переживу, – пообещал Фицрой. – Я знаю пару таких, кому я нужен.

– Покажи, – сказал я, – хочу на таких дур посмотреть…

Не скрываясь, это было бы подозрительно, мы вывели своих коней, оседлали, только тогда один спохватился, подбежал к нам.

– Почему уезжаете? Кто разрешил?

– Все бегут, – ответил я печально, – никто не жаждет умирать за идеалы погибших вождей… Вы уверены, что вашего еще не убили на втором этаже? Там так страшно кричали…

Он дернулся, оглянулся на двух помощников.

– Проверить второй этаж!