Но мы чуть увлеклись играми сборной. Справедливости ради надо упомянуть, что национальный чемпионат стартовал 4 апреля. И Стрельцов, несмотря на отлучки в сборную, выходил, естественно, в основном составе. Команду принял Н. П. Морозов. При этом Валентин Иванов на поле больше не появлялся (вплоть до официального прощания с карьерой игрока), но находился в расположении клуба.
Интересно привести высказывание нового наставника в «Советском спорте» от 2 апреля: «Сейчас, когда до старта сезона остались считаные часы, я вспоминаю путь, пройденный командой в подготовительный период, и с удовлетворением отмечаю, как много сделано. Чтобы уверенно выступать на соревнованиях, надо не только быть в отличной спортивной форме, но и досконально знать всё о своих соперниках. В ознакомлении торпедовцев с игрой будущих противников мне помогают В. Иванов, В. Воронин, Э. Стрельцов, А. Кавазашвили, В. Бреднев — участники многих международных матчей».
Казалось бы, идиллия! Недавнему старшему тренеру сборной СССР дружно помогает фактически совет из опытных, наиболее авторитетных футболистов. К сожалению, скоро увидим: до гармонии торпедовцам в том сезоне было очень далеко.
Начали москвичи с игр на юге. Торпедовцам из Кутаиси проиграли 0:1, а у тбилисских динамовцев выиграли с тем же счётом. Что до матча с одноклубниками, то В. Г. Царёв в «Футболе» от 9 апреля назвал игру Стрельцова в первом тайме «пассивной», отметив, что во втором он «несколько активизировался». Очень может быть. Тот чемпионат для Эдуарда получился не самым результативным и удачным. Проведёт он чуть более половины встреч. Забьёт шесть мячей. Хотя, безусловно, будут среди них и суперголы. Однако основное внимание будет уделено выступлениям за сборную: ей же в плей-офф чемпионата Европы нужно было пробиваться. И товарищеских встреч провели наши множество. А при возвращении на родину возникали трудности с реакклиматизацией, адаптацией. Не забудем про усталость и травмы. Поэтому в отечественном первенстве не всё удачно выходило. Тут ещё, безусловно, добавятся и внутрикомандные сложности: что говорить, если ещё в апреле корреспонденты рассказывали, выразимся деликатно, о нарушении режима Владимиром Щербаковым? И это на старте чемпионата! Чего же дальше-то ожидать?
В общем, блеснул Стрельцов в чемпионате первый раз 23 апреля: мастерским пасом на Воронина, проведшим после этой передачи победный гол «Локомотиву» (итог 2:0).
А первого гола пришлось ждать до 2 мая, игры со «Спартаком». В тот день, так уж получилось, и состоялся прощальный матч Валентина Иванова. Точнее, отыграл он одну минуту, успев сделать при этом умный, фирменный, «ивановский» пас. Затем под аплодисменты зрителей (они, по горьким воспоминаниям Валентина Козьмича, впервые за полтора года были к нему доброжелательны, а то ведь, стыдно сказать, всякую дрянь с трибун скандировали) на плечах Валерия Воронина (Стрельцов слева шёл и старого друга надёжно за коленку придерживал) покинул газон навсегда. Нелишне, кстати, напомнить, что на поле Иванов и Стрельцов вышли под одним номером — восьмым. А потом одна «восьмёрка» ушла. Ничего, зато вторая пока осталась.
Долгожданный гол Стрельцова отлично описал А. Т. Вартанян: «Получив мяч в центральном круге, без двух месяцев тридцатилетний форвард рванул, как в молодые годы, пронёсся в одиночестве, искусно по ходу движения преодолев многочисленные преграды, к цели. Оставшись с глазу на глаз с Маслаченко, легко его переиграл. Гол, я так думаю, посвятил Иванову: не тужи, Валя, придётся в одиночку решать эпизоды. Валя и тысячи торпедовских болельщиков остались довольны — 3:1».
Таков итоговый счёт. А Стрельцов забил второй гол. После которого «красно-белым» действительно стало невмоготу. Да и не в результате суть: все знают, что «Спартак» заслуженно тогда проиграл, ибо плохо смотрелся на тот момент.
О последней игре Валентина Козьмича ещё есть что сказать. Двенадцатилетний мальчик, смотревший матч и ни о чём не подозревавший, спросил старших: «С чего это Иванов уходит?» Ему объяснили: совсем уходит. Закончил. Ребёнок подумал и выдал: «Не хочу, чтобы он уходил».
Понятное дело. Кто ж хотел, кроме тех, кого и упоминать-то лишний раз не надо: много чести. При этом символика двух «восьмёрок» говорит сама за себя. В принципе, восьмой — номер прежде всего Валентина Козьмича (хотя он весьма убедительно доказывал, что являлся не инсайдом, а вторым нападающим). Однако и Стрельцов на полусредней позиции выступал неоднократно. Но выход с этими восьмёрками имел и куда больший и глубокий смысл.
Ведь после исчезновения той пары в Союзе не будет более подобного игроцкого взаимопроникновения на футбольном поле. Несомненно, любители футбола ещё насладятся совместной работой Стрельцова и позднее перешедшего к автозаводцам Михаила Гершковича — и всё-таки связка Эдуарда и Валентина, понимавших друг друга на иррациональном, недоступном, строго говоря, для понимания уровне, останется в истории великой игры навсегда.
14 мая в «Футболе» В. И. Дубинин высказался об автозаводской атаке так: «Незыблема в торпедовском трио позиция лишь одного Стрельцова. Может хорошим партнёром ему стать Щербаков, а третьего пока нет». Не стал всё-таки Владимир Александрович Щербаков, по отчасти изложенной выше причине, достойным партнёром для Эдуарда Анатольевича. Очень жаль.
Надо признать, что и в сборной, кому-то показалось, Стрельцов останется одиноким и непонятым. 28 мая СССР принял впервые не в Москве (это подчёркивалось часто), а в Ленинграде, на стадионе имени С. М. Кирова, мексиканскую сборную. Безусловно, гости не представляли из себя коллектив такого класса, как, например, на чемпионате мира-2014. При этом никто, думаю, спорить не будет: команда той страны всегда выглядела техничной, легконогой и в лучшие моменты неповторимо артистичной. А тут ещё хозяева вначале повели себя чересчур «гостеприимно». Мексиканцы, к неудовольствию 100 тысяч настроенных на праздник ленинградцев, минут пятнадцать или даже двадцать бесконтрольно таскали мяч — без ударов, правда, по воротам противника.
Только постепенно наши взяли инициативу — и не отдавали её до конца противостояния. Приведём свидетельство Л. И. Филатова: «Потом роли незаметно переменились. Наши прибавили скорость, и сразу у нападающих появились хорошие шансы. Вот Бышовец вывел Стрельцова один на один с вратарём. Нападающий, видимо, хотел обмануть Кальдерона, но тот угадал и бросился куда нужно» («Советский спорт» от 30 мая). Чаще, правда, на ударную позицию кого-либо выводил как раз Стрельцов, однако удивляться исходу данного эпизода не надо: игра складывалась непросто. Заслуженный тренер РСФСР Н. М. Люкшинов разобрал матч в «Футболе», как говорится, «по косточкам»: «Слабее обычного выглядели Сабо и Медвидь, не проявлял достаточной активности быстрый и обычно острый в атаке Численко, не всегда чётко взаимодействовал с партнёрами Бышовец. Хотя и он проявил в этом матче высокое мастерство в дриблинге и индивидуальном обыгрыше противника». Далее прошу особого внимания: «И только Стрельцов, особенно во второй половине, продемонстрировал игру, я бы сказал, самого высокого класса». Что документально подтверждает Л. И. Филатов в упомянутом отчёте от 30 мая, рассказывая о втором голе (первый провёл Игорь Численко после превосходного сольного прохода):
«Параллельно двое нападающих бегут на ворота. У одного мяч, перед ним два защитника. Возможно несколько решений. Стрельцов, бежавший с мячом, принимает самое верное: он как можно дольше маскирует свои намерения, и невольно мексиканцы сдвигаются в его сторону. И только тогда он делает пас вправо и вперёд на выход Бышовцу. Удар точен — 2:0».
По счёту получилась весьма убедительная победа. Однако не стоит забывать: то был год отборочных игр — и к европейскому турниру, и к Олимпиаде 1968 года в Мехико. Подобревшая на время ФИФА разрешила использовать в футбольных олимпийских баталиях игроков, задействованных ранее на чемпионатах мира. То есть соцстраны получили возможность выставить фактически национальные сборные. Отдельные олимпийские команды в 67-м году формировать не было необходимости. В результате футболистам биться пришлось на два — причём ответственнейших — фронта.
Разумеется, к столь серьёзным схваткам и готовиться нужно было качественно. Советские начальники сделали, как и в прошлом году, ставку на значительное количество товарищеских встреч с самыми разными противниками.
Причём мастерство и авторитет оппонентов не должны были подвергаться ни малейшему сомнению.
Сборная Франции котировалась в футбольном мире значительно выше мексиканцев — всё-таки бронзовый призёр чемпионата мира-58. И руководил ею тот самый Жюст Фонтен.
Однако к 1967 году французов уважали скорее за прошлые заслуги. Славное поколение Копа, Пьянтони, тяжелопроходимого Жонке, того же Фонтена тихо сошло, а сменщики оказались не столь даровиты. И вот печальный итог: первенство мира 66-го команда провалила полностью, сделав на групповом этапе ничью с теми же мексиканцами и уступив Уругваю и Англии. Последнее место среди четырёх сборных, позади, между прочим, Мексики! Да и в 1967 году французы успели проиграть 1:2 румынам дома, а уже после игры с Советским Союзом вышел унизительный разгром от западных немцев — 1:5.