Не только же «Комсомолка» «отличалась». Её младший, тогда послушный братец «Московский комсомолец» тоже запустил дезинформацию. В номере от 4 февраля корреспонденты Д. Синютин и А. Шифрин, если брать общую интонацию материала под названием «За что объявили выговор Стрельцову», футболисту вроде бы и симпатизируют. Однако то ли на тот дуэт надавили, то ли беспардонно вставили в их корреспонденцию «нужные» слова — а только опять неправда напечатана. Потому что Л. И. Яшин вновь(!) произносит ровно обратное тому, что он говорил на самом деле. Никакого исключения Стрельцова из сборной вратарь, как мы успели убедиться, не требовал, поддержав позицию большинства о снятии стипендии и лишении звания заслуженного мастера спорта. «Московский комсомолец» же, к сожалению, полностью вводит людей в заблуждение, сообщив к тому же, что сборная «единодушно» решила от нехорошего центрфорварда избавиться.

А вот что касается строгого выговора по комсомольской линии — это чистая правда. Мыс вами как-то упустили столь важное событие в жизни Стрельцова, как вступление в ряды ВЛКСМ. Но членский билет ему в своё время вручили, поэтому 2 февраля нападающему пришлось держать ответ перед бюро Пролетарского райкома комсомола. И Стрельцов, как сообщила газета, дал «слово быть достойным своих товарищей по спорту, оправдать звание комсомольца». Учитывая, что в тот же день, 2-го числа, на свет появился фельетон С. Д. Нариньяни, можно, конечно, было бы сострить на предмет особо счастливого для Эдуарда дня, — но не стоит: чуть позднее окажется, что ребята-комсомольцы оказались гораздо порядочнее множества коммунистов.

Однако сборная тут же, как ни крути, уехала на главнейшие сборы в Китай без Стрельцова. Хотя быстро прошедший суд над футболистом, связанный с инцидентом 26 января, пошёл на применение «минимальной меры наказания», как раз учитывая дальнейшую работу по подготовке к мировому первенству. Оттого Нариньяни и другие смотрелись пусть и влиятельной, но всё-таки «второй» силой, которая пыталась некомпетентно, недальновидно насовсем отлучить Эдуарда от футбола. Дилетантизм недоброжелателей легко объясним и сегодня. Ведь, действительно, господствующий процент болельщицкой аудитории не сможет (и это хорошо) указать необходимый процент нагрузок для профессиональных спортсменов. Где, когда, с кем, как и когда тренироваться — решаем не мы. Наше дело проще: результат оценить.

Выезд главной команды Союза в дружественную тогда Поднебесную не привёл к ожидаемому успеху. Проведённая в нормальных условиях фантастическая работа, к сожалению, в Швеции существенно не помогла. И речь можно вести, безусловно, не о злой воле тренерского штаба.

За прошедшие 60 лет спортивная медицина далеко ушла вперёд. Причём дело совсем не в допинге. Та же современная компьютерная диагностика никакого отношения не имеет к запрещённым препаратам. А в 50-е элементарные данные по текущему состоянию игроков выявлялись чуть не ощупью. Г. Д. Качалину на тех азиатских занятиях кое-чего при таком «ручном» контроле достичь не удалось.

А вот В. А. Маслов с подведомственными торпедовцами сумел заложить приличную физическую базу на сборах. И Стрельцов в великолепной форме подошёл к началу чемпионата Советского Союза. Никаких «отходов» от тренерской линии и «колебаний», связанных с ней, не было и быть не могло. При этом Маслов пользовался лишь секундомером и прибором для измерения давления. Однако особым, ему одному знакомым образом Виктор Александрович нашёл необходимый баланс физических нагрузок футболистов в сочетании с новоприобретёнными тактическими навыками, не забывая при этом об индивидуальных качествах каждого исполнителя. Допустим, то же стрельцовское врождённое плоскостопие не позволяло центрфорварду «летать» весь матч на околоземных скоростях. На сборе в Китае этот аспект не заслужил бы столь пристального внимания. С другой стороны, надо признать, конечно, что и Маслова сборники не слушались бы так же, как автозаводцы.

Но чисто футбольные проблемы, как ни прискорбно, придётся в который раз оставить. Запущенная против Стрельцова машина разгонялась, такое ощущение, сама по себе. 20 февраля на пленуме Секции футбола В. П. Антипенок заявил следующее:

«Почти никакой надежды нет, чтобы Стрельцов принял участие в составе сборной команды. И те товарищи, которые вынашивают иллюзии, что всё будет прощено, потому что это первенство мира, что всё можно сделать, напрасно так думают. Времена другие, времена меняются...

На последнем заседании Комитета было ясно сказано: Стрельцова до сборной команды в 1958 году не допускать вообще. Вот так ставится вопрос.

И сейчас поставлена задача перед руководством команды, которая проводит сбор в Китае, чтобы она серьёзно решила вопрос о составе команды, не рассчитывая на Стрельцова».

Всё-таки много способны показать стенограммы. Возьмём начало речи: «Почти никакой надежды...» Звучит печально. То есть Валентин Панфилович вместе с товарищами надеялся, а, похоже, не судьба. Потому как «времена другие». Более суровые — так понимать? Это по сравнению с какой эпохой? Той, что была до марта 1953-го? И когда же произошли столь кардинальные изменения, которые не позволяют использовать в национальной команде лучшего нападающего? И ведь вновь невольно возвращаешься к тому новогоднему балу 9 января 1957-го, так неузнаваемо изменившему «времена» в футболе. Действительно: ничего похожего в 1956, например, году мы не найдём. Другое дело, что В. П. Антипенок, как опытный функционер, чётко понимал, какой линии нужно держаться. Отсюда и сигналы излишне оптимистичным коллегам, которые наивно думали, что «всё обойдётся».

Однако Валентина Панфиловича по всем статьям превзошёл ленинградский депутат по фамилии Васко. Послушаем:

«Мы говорим о Стрельцове. Где это видано, чтобы за пять-шесть забитых голов получали звание заслуженного мастера спорта? Если говорить о публикации в печати об этом случае, то это очень тяжёлый удар по всем нам, и мы должны сделать соответствующие выводы. Потому что таких Стрельцовых мы можем найти и в Ленинграде, и в других городах.

Корень зла в том, что мы создали привилегированные условия для таких футболистов. Известно, что была диспропорция в заработной плате между высококвалифицированными рабочими в промышленности и руководителями. Партия исправила это дело. А тут Стрельцов выиграл в Мельбурне, и ему дали десять тысяч рублей золотом, машину и т. д. Это вскружило ему голову. Надо поощрять, но не такими солидными кушами, которые дают возможность есть салат за 1200 рублей...»

Поражаешься современности этого текста! Будто сегодня написано — после какой-то неудачи отечественных футболистов. Если же копнуть поглубже, то перед нами предстанет вечный тип российского обывателя, взращённого невежеством, злобой и завистью. Вдумайтесь: депутат от второго в Союзе города не понимает значимости, исключительности олимпийского «золота»! За что же тогда давать звание, как не за успех на Играх? А «пять-шесть голов» разве не напоминают нетленное «пару раз по мячику ударил», «пару песенок спел», «пару стишков прочитал» и т. д.? Такие люди чаще всего ценят исключительно собственный труд, который, по обыкновению, является видимостью, и всячески принижают чужие достижения — особенно если те не приносят материальных сиюминутных благ.

Но данный пассаж потрясает и на упомянутом живописном фоне. В конце концов, Антипенок прекрасно знал, о ком говорил, и, между прочим, постоянно ссылался на вышестоящих товарищей — здесь же проявилась вопиющая некомпетентность человека, не имеющего вообще никакого отношения к игре.

Вместе с тем подчеркну: Васко явно не заказной докладчик. Таких людей не надо заранее инструктировать — их можно использовать, банально предоставив трибуну. Да, большинство советского народа восхищалось Стрельцовым. Однако, как часто бывало в нашем отечестве, означенное большинство не имело права голоса. Да и некогда трудовому люду выступать на пышных собраниях. На стадион прийти, поболеть, порадоваться, вновь удивиться стрельцовскому мастерству — это пожалуйста. А остальное время непосредственно труд насущный занимал. Но тогда возникал неприятный парадокс: выступать от имени трудящихся будет делегированный ими (или кем?) Васко. Замкнутый круг получается.

В конце незабываемой речи и прозвучала знаменитая «салатная» тема. Безусловно, 1200 рублей за блюдо — грубый и пошлый депутатский обман. Хотя, не исключено, ленинградец так пошутил. Однако и в фельетоне С. Д. Нариньяни цена за салат тоже упомянута. Реальная: 87.50 за порцию. Так и зарплата Стрельцова составляла уже не 1300 рублей (дореформенных, напоминаю), а, пусть месяц на месяц не приходился, от 1800 до 4000. Доплата шла законно: и победы в чемпионате (общая сумма заработка учитывала и процент от продажи билетов, а болельщики-то на центрфорварда «Торпедо» приходили посмотреть) отмечались премией, и за сборную тоже платили, и международные матчи не будем забывать. Причём Эдуард не требовал увеличения жалованья, в другую команду всерьёз никогда не собирался. А футбольных агентов в ту пору не существовало. И, по сути, его попрекали тем, что сами дали, тем, чем успели отметить и наградить.

Во многом поэтому, думаю, «салатная тема» получила весьма полное и внятное отражение в книге «Вижу поле...» (то, как в этом труде выразился принципиальный поворот к судьбе Стрельцова со стороны государства, я постараюсь показать в заключительной главе). По поводу фактической травли здесь как-то на первый взгляд вскользь сказано:

«Насчёт же нескромного поведения на людях... Допускаю, что что-то такое могло показаться — в молодости хочется иногда поавторитетнее выглядеть.