Звук оглушил меня, и пистолет почти сразу выпал из моих рук. Со странным звуком, похожим на бульканье, Фараон, открыв рот, падает. На его лице все то же удивленное выражение, как будто я его здорово шокировала.
Крик застревает во мне. Я поднимаю с пола пистолет, трясущимися руками сую его в сумку и бегу к выходу.
Я выскакиваю во двор и верчу головой в разные стороны: я ищу глазами Кирилла. Потом иду по улице, поднимаю глаза, и мой взгляд упирается в номер дома и название улицы. И я понимаю, что пришла. В этом доме живет Власенко.
Я помню номер квартиры и без страха набираю цифры на домофоне. Я вдруг понимаю, что уже успокоилась и все мои движения стали размеренными. Я пришла к цели, и теперь мне осталось сделать последний шаг и получить ответы на мучившие меня вопросы.
Мужской голос в домофоне спокойно-вежлив. Я называю себя, и мне открывают дверь. Как будто меня ждали.
Я поднимаюсь на лифте на четвертый этаж и иду по красивому холлу. Дом старый, но недавно отреставрированный и отремонтированный.
Я подхожу к нужной мне двери и слышу крик:
– Входите! Открыто.
Как во сне я прохожу длинным, как мне кажется, нескончаемым коридором и попадаю в комнату, залитую светом.
– Ну, вот мы и свиделись, – раздался мягкий голос.
Я стояла так, что меня слепил свет, и лица человека я не видела. Невольно я сделала шаг вперед.
Передо мной в кресле сидел мужчина лет шестидесяти. В темном костюме и в галстуке, как будто он собрался на работу.
– Не думал, что ты доберешься сюда, – продолжал он. – Значит, судьба. А с судьбой не поспоришь…
Он замолчал.
– Вы… Власенко Николай…
– Николаевич, – кивнул он. – Он самый… Долгий же ты путь проделала, чтобы попасть сюда.
Он смотрел на меня с любопытством. С каким, наверное, ботаник смотрит на пойманную им диковинную бабочку.
– Ты, наверное, хочешь знать, как и что…
Я кивнула.
– Это дело началось, когда мы втроем рыбачили. Я, отец твоего мужа и Степаныч. Мы и сошлись на почве охоты и рыбалки. Вот тогда мы и увидели этот самолет, но никакого значения этому не придали. Но твой муж решил проникнуть внутрь самолета. Степаныч, наивная душа, когда в очередной раз мы с ним поехали рыбачить, правда, это случалось все реже и реже, сказал мне об этом. Вот я и занервничал. Я вдруг понял, что могу упустить свой шанс. Что там наверняка есть что-то ценное. Теперь я даже корил себя за то, что раньше не предпринял никаких шагов. Но прямо афишировать свои действия я не мог. Я решил пойти в обход. И с этой целью позвал некоего Рамила, который давно был у меня на крючке.