— Может, есть способ выманить его?

— Может быть, но я не хочу, чтобы ты об этом беспокоилась. Я все улажу.

— Я думала, мы теперь команда? Единая и все такое.

— Так и есть, но тебе нужно поспать. Завтра вечером я приготовлю для тебя сюрприз. Тебе нужно хорошо отдохнуть.

— Сюрприз? Что это?

— Если я скажу тебе, это перестанет быть сюрпризом. Спи, Dolcezza. Я люблю тебя.

— Ненавижу сюрпризы, — стону я.

— Нет, это не так.

Весь день я была как на иголках. Ти уехал в офис на несколько часов, а потом вернулся спокойный как удав. Я пыталась заставить его рассказать мне, в чем сюрприз, но он упрямо молчал.

Близится время ужина, и я начинаю думать, что никакого сюрприза на самом деле нет. Но это не страшно. Потому что прямо сейчас, свернувшись калачиком в кинозале с мужем, у меня есть все, что только может понадобиться.

— Ребята, вы же знаете, что сейчас только восемь вечера, и вы находитесь в Нью-Йорке — городе, который не спит. Какого черта вы в пижамах смотрите телевизор? Вам уже пятьдесят?

Я вскакиваю — буквально вскакиваю — с дивана, как только слышу этот голос. К тому времени, как она закончила свою короткую лекцию, я уже набросилась на нее, и она, спотыкаясь, отступила на пару шагов назад.

— Что? Как? Почему? — Кажется, я никак не могу облечь свои мысли в слова.

Райли здесь, прямо передо мной.

— Ну, я тоже чертовски скучала по тебе, сестренка.

— Не могу поверить, что ты здесь. И мы не в чертовых пижамах, — визжу я. Да, я сосредоточилась на этой части ее речи.

— Ну, за это ты можешь поблагодарить своего привлекательного муженька. Он прислал самолет и практически приказал мне сесть в него. А это платье? Черт, Хол. Точно не пижама. Я так рада, что у нас одинаковый размер. Я украду всю твою одежду, когда уеду.

— Поправка: я попросил, вежливо. И ты действительно только что сказала, что украдешь дерьмо из дома босса мафии? — говорит Ти у меня за спиной своим безэмоциональным тоном.

— Нет, никаких вопросов не было. Ты сказал: Райли, ты нужна своей сестре. Я сейчас же пришлю за тобой машину. — Райли пытается говорить это с интонацией Крестного отца, но проваливается, игнорируя при этом его слова о краже моей одежды.