Торэ-Ин вздохнул, как будто ничего не почувствовав. С нотками горечи он констатировал:

— Конечно, среди нас живет немало землян, и мы стараемся ограничить общение до необходимого минимума.

— Именно поэтому вы так мало и знаете о нас, — враждебно сверкнув глазами, перебила его Рина. Да что они возомнили о себе?!

— Но и этого вполне хватило, чтобы понять — вы отнюдь не развитая раса, как вам самим кажется. На протяжении всей истории своего существования вы совершаете одни и те же ошибки, будучи жадными потребителями и разрушителями. И поэтому мы с осторожностью относимся к вам и не хотим посвящать вас в свои тайны.

— Да кому вообще нужны ваши тайны?! — вскипела она. — И без вас как-то справлялись.

— Твоя реакция говорит сама за себя, — холодно продолжил он, с трудом сдерживаясь, чтобы не притянуть строптивую девицу к себе и не прижаться губами к ее губам. — Ваша цивилизация, или то, что вы называете цивилизацией — еще совсем не цивилизация. Научиться строить космические корабли и освоить космос — еще не означает соприкоснуться с Высшим разумом и познать его замысел.

— Кто бы сомневался! — резко хохотнула она, закатив глаза вверх.

Ей с трудом удавалось контролировать себя под навалившейся на нее лавиной совершенно противоречивых чувств. Ее до глубины души оскорбляли его слова о никчемности землян, особенно когда она сама была согласна с ним на все сто процентов. Уж кому, как не ей знать, что большинство простых землян превратились в рабов системы, а власть имущие и богатые погрязли в коррупции, поставив себе одну цель — обогащение за чужой счет. Ни взирая на страдания окружающих и голодающих людей в тех районах, где заводы отравляли землю, воду, воздух и продукты, обращая среду обитания в ядовитые выжженные острова. И конечно тэфрийцы с высоты всего их роста со всеми своими такими правильными и цивилизованными представлениями о мире видели в людях отсталое племя. Однако одно дело думать так самой, и совсем другое, когда кто-то открыто тыкает тебя носом в ошибки всей твоей расы и перечеркивает все достижения, умаляя их значимость. Это перебор. Просто никакой жалости к трудам и чувствам.

С другой стороны Рине непреодолимо, до каких-то судорог во всем теле хотелось прикоснуться к этому тэфрийцу. Хотелось снова окунуться в его такую мощную и притягательную энергетику. Чтобы не ляпнуть какую-нибудь гадость или не совершить какую-нибудь глупость, девушка до боли закусила губу.

Торэ-Ин откровенно улыбнулся и поднялся во весь свой рост. Эмоции бурлили в девушке и остро отзывались в нем самом. Жизненно важная необходимость коснуться ее крутила все его мышцы невыносимым напряжением. Он медленно обошел свой стол и пошел прямо на нее.

Рина попятилась. Ей совсем не понравилось выражение лица тэфрийца. Он, как будто считал ее мысли и намеревался исполнить все ее сумасшедшие потайные желания. Она должна была что-то предпринять! Лихорадочно соображая, Рина не нашла ничего лучшего, чем понять, что он задумал и что ему нужно. Она осторожно и несмело направила энергетический лучик, взывая к его сознанию, и ноги ее на мгновение вросли в пол. К ней навстречу устремился такой же поток энергии — ответный отклик, жадный, словно тысячи лет ожидающий подобного, открытый, трепещущий и радостный одновременно. И хотя это соприкосновение было незримым, зато эффект оказался вполне осязаем и ощутим. Переполненная своими чувствами и его ощущениями, девушка отпрянула. Боль, тоска и одиночество наполняли тело и сознание Торэ-Ина во время приступов его, так называемого безумия. Однако разум генерала был не помутнен, и никаких признаков сумасшествия Рина не обнаружила.

А еще была невероятная жажда, аналогичная ее жажде. Внезапно пришедшее знание обожгло сердце, разум и тело — только ему, тэфрийскому генералу, и ей, ненормальной землянке, под силу утолить жажду друг друга. Рина отступила еще на шаг, опустив глаза на свои ладони. Она едва могла дышать от потрясающего заряда невероятной, ни с чем несравнимой, энергии, теплом разлившейся по венам, от которого желание начало пульсировать в каждой ее клеточке. Девушка судорожно втянула воздух, подчиняясь панической мысли — бежать. Бежать! Вот только куда — к генералу или от него?!

На лице Торэ-Ина поселилось мечтательное довольное выражение. Землянка и вправду была необычной. Она осмелилась мысленно прикоснуться к нему теперь не с агрессией, как пару минут назад, а с интересом и осторожностью, не желая причинить боль. И его собственное сознание охотно открылось ей, обменявшись потоками энергий. По Рине стало ясно, что она испугалась. И мечтала удрать от него. Но отпускать ее у него пока в планы не входило.

— С тобой все хорошо? — участливо спросил он, сделав пару шагов в ее сторону.

Она вскинула на него глаза, потерла ладони о брюки и снова отошла.

— Со мной все в порядке, благодарю, — выдохнула она. — Я могу быть свободна?

Он грустно покачал головой.

— Что ты узнала об Арнасе?

По лицу девушки пробежала тень смятения.

— О чем вы?