— Ага, я это заметил. Правда отдыхаешь не только ты, но ещё и все рабы и работники.
— Они хорошо и чес-стно трудилис-с-с, выполнили вес-с план. Да и с-слишком жарко для работы. С-середина лета же… Не хочу чтобы кто-то из них с-с-солнечный удар с-схватил.
— А ещё всё также не делаешь различий между трудом и работой, — добавил Ланс, подходя к рабочему столу: рядом с Арнашей, аристократ казался довольно маленьким, как и любой человек.
— Моё отношение к этому вопрос-су не изменилос-с-с, — спокойно прошипела хозяйка Атали, гигантский хвост которой в это время взял нужную книгу с полки в десяти метрах от самой наги. — Разделение этих двух с-слов было с-сделано намеренно мерзкими демагогами. Не пойми меня неправильно, ты же читал мою книгу, так что знаешь: я с-считаю демагогию ис-с-скусством. Только в наше время это ис-с-скусство искажено до неузнаваемости всеми этими
— Помню, было весело.
— Да… было. Но большинс-ство теперь видит в демагогии ис-сключительно подмену понятий, дешёвую пропаганду и откровенный обман. А ведь когда-то с-с-с помощью неё ис-скали ис-с-стину. В процессе полемики, прения и дис-с-скуссии ис-скалас-с ис-стина, обозначалис-с-с с-стандарты. Каждый был обязан познакомиться с демагогией, чтобы понять в чём проблема ис-с-спользования в с-с-споре подмены тезис-сов, аргументов к силе или невежес-ству, любые другие уловки и лицемерие тоже с-считались неприемлемыми. Но как же быстро смертные ос-сознали, что можно не искоренять пороки, а потворс-ствовать им. И вот по с-сборнику всего, чего делать не нужно, теперь управляются массы. И никто не в с-силах этого ос-становить. Ведь с-сладкая ложь всегда ценилас-с больше правды.
— Не всегда. Но в данный момент она действительно нужна этому миру больше, чем всё остальное. В конце концов это их выбор.
— Выбор, с-с-сделанный по незнанию.
— Незнание тоже выбор, — резонно заметил аристократ, подавая один из инструментов в третью руку своей подруги. — В жизни большинства истина играет едва ли большую роль, чем посещение бара или борделя. Над последними кстати ещё стоят желания пожрать и размножиться, в плане именно не сдохнуть с голоду и оставить потомство. В этом всём истина им не поможет. Она лишь будет мешать, терзать совесть и отзывать болю от неприятного осознания, что ты не так далеко ушёл от животных.
— И чья в этом вина?
— Вина? Думаю, это просто естественный ход вещей, здесь нет виновных.
— Нет, в этом ес-сть вина конкретных с-с-смертных. Ты абс-солютно прав, с-смертным важнее пожрать, чем поис-скать ис-стину. Но только потому, что мы не с-справилис-с-с с-с-с нашей ролью. Потому что я не нашла правильных слов, чтобы до них дос-стучаться. Военные защищают нас-с мечами, целители с-спасают от болезней, бюрократы позволяют с-системе функционировать эффективнее. Если города захватываются — не с-справилис-с с-солдаты. Если эпидемии выкашивают целые анхи — проблема в храмах здоровья. Если империя разрушается из-за обилия ненужных законов и на одного шахтёра приходится дес-сять чиновников — ошибку допус-стили бюрократы. А если с-смертные вместо музея пошли в бордель — не оправдали возложенные на них ожидания просветители.
— Просветителям могли помешать. Да и без этого битва за умы куда сложнее осады крепости. К тому же даже лучшие целители не способны вылечить всё, как и солдаты даже своими смертями не могут перевернуть ход битвы.
— Конечный итог в любом с-случае не изменен.
— Верно. Но думаю тебе не стоит угнетать саму себя, ведь ты вероятно ошибаешься в оценке процента своей вины в сложившийся ситуации.
— О-о-о, друг мой, не с-стоит думать, что я с-с-себя угнетаю. Я лишь грущу об упущенном. Кроме того, я также прекрас-сно понимаю, что никому и ничего не должна. Я не давала ни клятв, ни прис-сяг. Да и… — Арнаша оторвалась от склянки и подняла металлическую спираль одной из своих рук. — Я даже не получила титул магис-стра магии в алхимии. В риторики я добилас-с и вовсе меньших ус-спехов. Вряд ли я могла что-то изменить. Быть может удалос-с бы вытащить из тьмы ещё пару умов, но… Это может с-сделать любой, даже прос-стой с-с-смертный. Ведь в отличии от меня, его семья, его друзья — они вероятно будут прис-слушивать к его с-словам. Меня же просто проигнорируют, и затем уйдут в глухое отрицание.
— Титулы подобно одежде, по ним не стоит судить о смертном, — Ланс обошёл нагу со стороны руки, в которой находился ей же созданный инструмент. — А твоей спиралью я до сих пор пользуюсь. Очень удобная вещь в создании слабоактивных зелий. Кроме того, и по «Первому лотосу» сейчас работают многие… ораторы.
— Политики-демагоги.
— И они тоже, — согласился Ланс и после этого понял, что привёл не самый удачный пример. — Взрыв, суть, остроумие. Первая часть выступления должна буквально взорвать слушателя, для этого стоит добиться полной тишины и бросить с ходу дерзкий и резкий тезис, пусть даже вызвав злость или непонимание, зацепить слушателя. Затем как можно быстрее стоит изложить суть высказываемой идеи, для чего все и были собраны. И остроумие. Речи долгие, нудные, лучше добавить в них шутку, пусть даже глупую, развеяв усталость слушателя. «Первый лотос» очень грамотно составленная книга, а ещё ты не поленилась и оставила там множество примеров, что даже наивный юнец разберётся. Да, из неё зачерпнули знания и всякие демагоги-политики, но ещё больше смертных она уберегла от роли кирпича в чужом фундаменте.
— Ох, ты с-своей лес-стью с-согреваешь не хуже лучей с-солнца Анхабари, — с благодарной улыбкой произнесла Арнаша. — Ещё чуть-чуть и начнёшь опалять меня.