– Эй, пугливый, – заорал Костян. – Иди сюда.

Стас поднялся на второй этаж, пошел по коридору.

– Сюда, – снова заорали из-за двери справа.

Стас открыл дверь и вошел в большую, богато меблированную комнату, стены которой были выкрашены в светло-салатовый цвет. За массивным письменным столом сидел худощавый человек лет сорока пяти в черном свитере с воротником под горло. На левом боку у него висела пустая расстегнутая кобура из дорогой тисненой кожи. На столе лежал огромный черный револьвер с резной деревянной рукоятью. В углу валялся труп с дырой в груди, привязанный к стулу, под ним растекалась по бетонному полу кровавая лужица. В комнате пахло порохом.

– Что принес? – спросил человек и вперился в Стаса серо-голубыми немигающими глазами.

– Деньги, – ответил Стас. – От Бережного.

– Клади на стол.

Стас сделал несколько шагов вперед, положил тяжелый замшевый мешочек рядом с револьвером и отошел обратно. Дикой развязал веревку и, высыпав содержимое мешочка перед собой, принялся складывать монетки стопками и расставлять их в линию. Пять монеток, еще пять, еще… Чем меньше оставалось монет в общей куче, тем резче прочерчивали его лоб глубокие скорбные морщины. Наконец все сорок монет, уложенные в аккуратные стопочки, выстроились в шеренгу по стойке смирно.

Дикой откинулся в кресле и вопросительно посмотрел на Стаса:

– Что это?

– Как «что»? Это деньги, – повторил Стас, не найдя более подходящего определения. – От Бережного, я же уже говорил.

– А где остальные?

– Что значит «остальные»? Он больше ничего не передавал.

На небритом лице Дикого со впалыми щеками нервно задергалась жилка под глазом. Напряжение росло. Стасу вдруг отчаянно захотелось немедленно уйти. Сказать, что все это нелепая ошибка, что он перепутал адрес, и уйти. Но было поздно. Дикой вдруг схватил револьвер и, расшвыряв монеты, прыгнул на стол, словно какое-то животное. Он перемахнул через него и метнулся к Стасу, да так резво, что тот лишь успел рот открыть от неожиданности. Сильная жилистая рука схватила его за ворот, прижала к двери, а вороненый ствол револьвера уперся в лоб с такой силой, что кожа вокруг теплого еще дула побелела.

– Ты за кого меня принимаешь, падаль?! – заорал Дикой, брызжа слюною в лицо Стасу. – За лоха меня принимаешь? За быдло тупое? Где вторая половина? Где, я спрашиваю? Я тебя, суку, сейчас в расход пущу, бля, если денег не увижу!

– Все-все, стоп! – Стас поднял руки в тщетной попытке успокоить взбесившегося Прокофьева.

– Я тебе, бля, сейчас устрою «стоп»! Где деньги, сука?

– Есть, есть деньги. Хорош! Все! Давай поговорим просто, все обсудим.

– Где?!

Стас медленно и осторожно залез рукой под разгрузку и достал из нагрудного кармана свой кошелек.