Начинался диск песней «The Temple of the King»[1]. Далее шли «Self-Portrait»[2], «Sixteenth Century Greensleeves»[3], «Catch the Rainbow»[4], «Man on the Silver Mountain»[5], «Stargazer»[6], «Snake Charmer»[7], «If You Don’t Like Rock „n“ Roll»[8], «Black Sheep of the Family»[9].
В общем, Фил и менеджер «Эми рекордс» раскрутили меня на хард рок. Им обоим понравилась песня из не спетого репертуара группы «Блэк Сабат» и упросили показать ещё. Пленок у меня был воз и маленькая тележка. Я подумал-подумал, и привез ещё одну бобину с наигранным и перепетым мной первым диском «Rainbow». Запись менеджеру «EMI» понравилась и они сразу взяли её в работу.
Конечно же, моя запись сильно отличалась от ещё не вышедшего «оригиинала». Звук был плотнее и гитара играла чище и, я бы сказал, виртуознее. Ну и голос. Он был «немножко» другой, хоть я и подражал Дио. Голос был выше и ещё с более выраженной хрипотцой. Голос Женьки, разработанный мной сложными и упорными тренировками, больше походил на голос Криса Нормана.
В день выхода пластинки Фил организовал небольшую пресс-конференцию в нашем магазине с демонстрацией каталогов продукции и кое-чего из собранного мной: микшерский пульт, драм-машина, «коробка» для гитариста с кучей примочек и педалей.
Кроме того, что я вживую сыграл и спел «Темпл», ещё и анонсировал выход первого компьютера с монитором и клавиатурой. Мы выпили с корреспондентами каких-то газет и журналов шампанского и пошли с Филом и Джоном отмечать выход моего первого диска в соседний ресторан.
— Это ты здорово придумал, Джони, поиграть вживую, когда магазин был ещё закрыт. Сейчас каникулы и детворы слоняется на улицах Лондона немеряно. Вот они к тебе и стеклись. И ты правильно сделал, что заранее вывесил плакат про новый диск. Уже сегодня, я посчитал примерно, стояло на улице в очереди за дисками примерно пятьсот человек. И каждый возьмет не по одному. Я точно знаю. Жаль, мы по радио не успели закрутить рекламу…
— Да, ладно, Фил, и так продастся, — улыбнулся я. — Жаль, нельзя по два диска сразу издавать.
— Не торопись жить, Джони. Ты лучше подумай над тем, что я тебе сказал на счёт продажи твоих песен.
— В «Блэк Сабат»? Тони Айоми? Нет! Продавать ничего я не буду. Пусть выпускают под моим именем. Да и не споёт её Ози Озборн. Кстати, ты говорил, что Тони хочет со мной встретиться.
— Он хотел, но застрял в Бирменгеме. Да и не хочешь ты продавать песни, о чём вам говорить?
— Два музыканта найдут о чём поговорить, — усмехнулся я. — Например о моих песнях. Я могу наиграть их ему целый вагон. Не хочет играть мои, пусть пишет свои. Тексты у них — говно и Ози Озборн тоже не фунт изюма. Вечно тянет одеяло на себя. Бог с ним, возьму его в соавторы музыки, если он что-нибудь своё к ней добавит. А ещё лучше, пусть берут меня в группу.
— В смысле, «меня в группу»? А твоя «Радуга»? — испуганно спросил Фил.
— «Радуга», сама по себе, а я в «Блэк Сабате», сам по себе. У меня записей для Ррадуги" еще на пару дисков — это точно.
— По-моему, это звучит очень интересно, — задумчиво проговорил Фил, — но не думаю, что они готовы менять вокалиста. У них, вообще-то всё идёт очень неплохо. Группа сейчас вернулась из мирового турне. Девять платин в Штатах за четыре года — это очень хорошо.
Я, зная, что больше новых треков, получивших платиновый статус у группы не будет до восьмидесятого года, пожал плечами.
— Думаю, что на этом у них всё. Да и бог с ними. Не звони Тони. Не надо. Давай ещё один диск выпустим с другим названием группы. У меня же может быть две группы?
— Ха-ха! — Фил рассмеялся, подавился куском мяса и зашёлся в кашле. — Давай я всё-таки поговорю с Тони. Пусть он приедет и послушает твою музыку.
— Ну, пусть, — согласился я, пожимая плечами. — Ты нашёл Сьюзи Кватро?
— Нашёл. Она была в Австралии с гастролями. Я дал ей послушать то, что ты наиграл и напел. Она заинтересовалась и готова встретиться с тобой. На следующей неделе они приезжают в Лондон. Будут писать новый диск на «RAK-Records».
— Хорошо.