- А вот меня ты не съешь.

   - Это почему?

   - Если бы мог, давно бы съел. Я тебе для чего-то нужен, раз ты меня три дня тащил из Нью-Дели.

   - Я тебя съем, а потом другого индийца притащу, посговорчивей.

   - Ты обманываешь меня, давай я тебе в долг дам.

   - Нифига себе!

   - С процентами. 100 % в день.

   - Да ты опупел, с живого шкуру сдираешь, где ты видал такие дикие проценты!!!

   - Не хочешь, не бери, я же тебя не заставляю, кушай рыбу, от неё умнеют. В рыбе фосфора много.

   - Слушай, а ты часом не еврей?

   - Нет я потомственный махаут!

   - Ты потомственный жмот, наверно всех слонов падла заморил голодом. Когда ты родился в Израиле объявили траур и все евреи пошли к стене плача чтобы продолжить её строительство, так велика была их скорбь. Куда? Ну ка давай мешок жмотина!

   Вскоре ароматные кукурузные лепёшки жарились на примусе.

   - Я к твоему долгу ещё керосин для примуса припишу и маленько за пользование примусом.

   Джон, как раз пробовавший первую лепёшку, поперхнулся и долго откашливался, вытирая выступившие слёзы. Такого жлобства он давно не видел и идея половить крокодилов или местных акул на "живца" всё больше и больше занимала его мозг. В роли живца при этом постоянно почему-то выступал Зульфикар.

   - Ну погоди, старый индийский еврей-слоновод, доберемся до поселка, я из тебя дурь то повыбью, - процедил Джон сквозь зубы.

   - Ты что-то сказал саиб?

   - Шахматы расставляй, отыгрываться буду.

   - Что ставишь?

   - Хижину дяди Тома.