— Я собираюсь стать наитемнейшим для возможности использовать некромантию. Это было моей целью до того, как я узнал имя демона, который убил Юлю… Воскрешение любимой по-прежнему остаётся моей главной целью.

Некромантия… В моей реальности обычно использовали термин «воскрешение мёртвых», но сути дела это не меняет. С помощью «приказа» охотник может воскресить любого человека. Подвоха вроде даже и нет, однако каждый, кто использовал эту магию, умирал при крайне странных обстоятельствах.

— Я знаю, о чём ты думаешь. Некромантия — это табу, за нарушение которого взбесятся все боги смерти. Но мне плевать. Если я увижу Юлю всего на один час, то всё будет не зря.

— Это хорошо, что у тебя есть цель.

— Ты не будешь говорить о запретности моей мечты?

— Кто я такой, чтобы тебя осуждать? Люди лишь следуют своим эгоистичным желаниям.

— Табу введено не просто так. Некромантия нарушает глобальные законы Иариэли. Это запретная магия.

— И что произойдет, если нарушить глобальные законы?

— Это разрушает мир Иариэли трещинка за трещинкой. Хотя как оно в действительности, знают только боги.

— А фотка твоей Юли есть?

— Зачем тебе?

— Хочу увидеть, ради какой девушки ты готов подтолкнуть мир к разрушению.

— Я могу создать её образ на бумаге, но это не передаст, какой она была в действительности.

— Верю. Так покажешь или нет?

Вронский дотронулся до виска, и в его руке появился портрет светловолосой девушки. Илья с большим напряжением в движениях передал мне портрет.

— Красивая девушка. Никогда не понимал диких страданий из-за любви, однако у каждого свои тараканы в голове, — я вернул портрет.

— Ты никогда никого не любил?

— Были девушки, которые мне очень сильно нравились, но не думаю, что это та самая любовь, о которой снимают кино и пишут книги. Если говорить о моих страстях, то главная из них — постижение чего-то нового. Я имею в виду не академические науки, а ощущения. Помнишь то прекрасное чувство в детстве, когда ты ничего не знаешь о мире, и тебе всё в диковинку. Вот об этом я говорю.

— Но новое постепенно закончится.

— Да, это неизбежно. Мир велик, и меня успокаивает лишь то, что главная беда моей жизни наступит нескоро. Я голодный охотник на демонов, который хочет сожрать очень и очень много. Прямо сейчас, например, хочу поужинать кланом Аракава.