Джейн делает глоток чая, обжигая горло. Для представителей среднего класса развод настолько сложен и дорогостоящ, что практически невозможен. И поскольку у замужней женщины нет собственного имущества или богатства, единственное законное наказание, которое обиженный муж может применить к жене, совершившей супружескую измену, – это подать в суд на ее любовника за «прелюбодеяние». Строго говоря, этот термин относится к получению компенсации за обесценивание имущества. В глазах закона положение жены лишь ненамного выше статуса любимой лошади. Обеих можно выпороть и заставить работать до смерти, но только одну можно убить на законных правах, когда она больше не приносит пользы. Это самая неприятная истина, которую приходится признавать.
– Возможно, именно поэтому мистер Чут женился на этой девушке, – замечает миссис Остен, высокая и худощавая, с орлиным носом женщина, который, по ее мнению, свидетельствует об аристократической родословной. – В надежде, что она втянет какого-нибудь богатого молодого самца в грязную интрижку, чтобы потом заставить его возместить ущерб.
Миссис Остен проводит влажной тряпочкой по пухлым щекам внучки.
Судебные иски из-за прелюбодеяния стали настолько прибыльным делом, что мужчин начали обвинять в том, что они поощряют своих жен флиртовать с богатыми знакомыми, намереваясь поймать их на месте преступления. Мистер Чут слишком богат, чтобы утруждать себя такой утомительной затеей, но он относится к тому типу людей, которые всегда жаждут большего.
Хорошо еще, что нынешняя героиня Джейн, жестокосердная леди Сьюзан[12], – вдова и, следовательно, не подвержена подобным унижениям в суде. Вместо этого, по мановению пера Джейн, леди Сьюзан вольна сеять хаос среди мужского пола. Есть определенная ирония в том, что только подчинившись своему мужу, а затем пережив его, женщина может достичь истинной свободы.
– Тогда с какой стати он подпускал ее к Генри? – Мистер Остен ставит свою чашку обратно на блюдце, поворачивая ручку ровно на три часа. – Ему следовало направить ее в сторону Джонатана Харкорта.
– Миссис Чут ничего не добилась бы от Джонатана, – возражает Джеймс. – Вряд ли его можно отбить у мисс Риверс, не так ли?
Миссис Остен поджимает губы.
– Софи достаточно милая девушка, и я полагаю, ее приданое будет весьма кстати даже Харкортам…
У Джейн сводит зубы от описания матерью амбициозной наследницы. Софи родилась почти на целый год раньше Джейн, появившись на свет в первый день нового 1775 года. Несмотря на небольшую разницу в возрасте и близость друг к другу с тех пор, как более десяти лет назад семья Риверс поселилась в Кемпшотт-парке, выскочка Софи никогда не была особенно мила с Джейн.
Перепачканным яблоками кулачком Анна пытается схватить кружевной чепец миссис Остен.
– Но я всегда надеялась, что Джонатан встретит кого-нибудь, кто поможет ему добиться признания. Кого-нибудь вроде тебя, Джейн. – Миссис Остен пытается оттолкнуть липкие руки Анны.
– Меня?! Прости, мама, но этот корабль отплыл. Если только ты не хочешь, чтобы я умыкнула Джонатана в Гретна-Грин[13] и заставила его поклясться мне в верности перед кузнецом до того, как состоится религиозная церемония?
– Я не говорила, что он должен жениться на тебе, а сказала: на ком-то
Не зная, быть ли польщенной или оскорбленной, Джейн намазывает тост маслом и добавляет сверху немного сделанного матерью домашнего малинового джема.
– Выходит, Генри лишил всех нас доброго имени?
– Вряд ли, – отвечает Джеймс. – Ужасная находка несколько затмила неосмотрительность Генри. Нам удалось выставить все так, что миссис Чут наткнулась на тело, а лейтенант Остен бросился ей на помощь уже
– Как галантно с его стороны, – улыбается Джейн.
– Действительно, – хмурится Джеймс.
– Какой переполох. Жаль, что меня там не было. – Миссис Остен вздыхает. Анна макает ложку в тушеное яблоко и бросает его в бабушку.