«Надо же, их и здесь называют египтянцами!»

— …из договорных колонистов?

— Вроде того, — неуверенно кивнул Деймос.

— Понятно.

— А что тут вообще происходит? — осмелился уточнить Хеллборн. — Гиксосы, «год ноль» какой-то, Ред Браун, развалины, каннибалы…

— Да ты совсем деревня… если не прикидываешься, конечно, — заметил Смит.

— К нам в НЮЕ новости с большим опозданием доходят, — рискнул заявить Деймос. И, как видно, правильно сделал, потому что спутник отнесся к его словам с пониманием.

— …никто не знает его настоящего имени. Одни говорят — он ирландец, Редъярд О"Брайен; другие говорят — мексиканец, Родриго Обрегон. Иные считают, что настоящее имя товарища Реда Брауна — Рудольф Брюнинг, и он австриец из Вельса. Куда менее популярна теория про американца Реджинальда Браунинга, и очень популярна гипотеза про чешского еврея Рудика Брюннера. Как бы то ни было, он встал во главе нашего движения, когда египтяне (не путай с египтянцами, брат!) и европейские колонисты свергли владычество бельгийских наследников кровавого короля Леопольда. Тогда мы были молоды, сильны и смотрели в будущее с большим оптимизмом. Надеялись построить по-настоящему новый и прекрасный мир, куда лучше, чем в советской Монголо-России или пальмирской Италии…

«И уж конечно, ничего общего с Драконской Африкой или Спиридоновской республикой», — подумал Деймос.

— Благие намерения привели нас туда, куда и должны были — прямиком в преисподнюю, — вздохнул Смит. — На убийственные поля Иалу, Aalu Killing Fields. Да ты и сам все видел. Если не все, то многое…

— «Пусть мир прогнивший уничтожен, но был триумф достоин Пирра, — пробормотал Хеллборн. — Низвергли Молоха — и что же? Воздвигли нового кумира!»

— Где-то так, — согласился спутник.

Четверо суток в пути, день и ночь, с очень короткими остановками — заправить машину или залить воду в радиатор. И снова в путь. Спали на ходу, ели на ходу. Ну, разве что для отправления естественных надобностей тоже приходилось останавливаться — на минуту-другую.

В дневные часы Смит доверял «Сахарский Комфорт» Хеллборну, как правило, сопровождая передачу руля простейшими инструкциями вроде «держи строго на юг (или запад) и никуда не сворачивай». Иногда просыпался, сверялся с ему одному понятными ориентирами на местности, давал новые рекомендации и снова засыпал. В ночные часы, насколько понимал Хеллборн, Джон Смит вел машину по совершенно фантастическим кривым линиям.

— В прежние годы я исколесил эту пустыню вдоль и поперек, — пояснил он как-то, — гонялся за бельгийскими легионерами и арабскими мятежниками. Мне еще повезло — многие мои товарищи с подобным богатым опытом теперь гниют в земле. Я вовремя успел перебраться из Авариса на Каменоломню, и товарищ Браун потерял меня из виду. Но я не мог больше терпеть и ждал удобного случая… Дождался!

— Аминь, — пробормотал Деймос и тут же заснул.

Проснулся он только после того, как под колесами «Рено-1925» что-то взорвалось, и машина опрокинулась на бок.

— Скорее, вылезай!!! — орал Джон Смит прямо в ухо альбионца, одновременно стреляя из миниатюрного автомата куда-то в ночь. — Не туда, болван! Сюда, за мной! Прячься за автобусом! Держи!

Едва продравший глаза Хеллборн схватил предложенное оружие.

— Проклятье, до границы оставалось совсем немного! — прошипел американец.