— Францу Стандеру, — уточнил Хеллборн.

Торкильсон нахмурился еще сильнее.

— Что?! — голос Стефани упал на несколько десятков децибел.

— Так это были вы, генерал? — ухмыльнулся альбионец. — Вот почему вы не удивились, когда я рассказал про холостые патроны Стандера, совсем не удивились — и сразу мне поверили! Понимаю, он был не самым удачным зятем. И поэтому вы решили проблему в лучших традициях вашего белголландского гадюшника, ха-ха-ха!

— Как ты мог! — глаза бластер-капитана Гислидоттир наполнились слезами.

Генерал Торкильсон продолжал хранить молчание.

— Простите, что вмешиваюсь, дамы и господа, но мы прибыли сюда не за этим, — осторожно заметил человек в данорвежской униформе, шедший за Стефани. — Позвольте… мистер Хеллборн?!

— Совершенно верно, бескиттер Иоргенсен, — кивнул Джеймс. — Вас уже освободили из советского плена?

Данорвежский офицер, с которым Хеллборн в конце 1939 года (целую вечность назад!) работал на Шпицбергене, поморщился:

— Да, меня обменяли… И сослали сюда, в наказание. Но как удалось спастись вам? Насколько я помню, вас отправили на материк вместе с риттмейстером Браге?

— Нам удалось перебить конвоиров и захватить корабль, — сказал Хеллборн. — Это было не так трудно. Потом я прострелил риттмейстеру голову и выбросил его за борт.

— Простите… — моргнул данорвежец, — что вы сделали?…

— Я убил риттмейстера Браге и утопил его труп в океане, — повторил Джеймс. — В тот момент он являлся нежелательным свидетелем и мешал моим дальнейшим планам. Что вас так удивляет? Я вообще очень люблю убивать людей. Именно поэтому я и открыл огонь, когда советские коммандос ворвались в наш гарнизонный кабачок. А они принялись палить в ответ! И уложили кучу ваших дружков! Новогодняя ночь определенно удалась, ха-ха-ха!

— Вы шутите, — с надеждой в голосе отозвался Иоргенсен, — нет, вы не шутите…

— Достаточно, — внезапно заговорил Токильсон, — мы действительно собрались здесь не за этим. Герр бескиттер, давайте сюда вашу пленницу — и покончим с этим.

Данорвежец пожал плечами, отвернулся и что-то крикнул своим людям, оставшимся внизу. На лестнице снова послышались шаги.

Черт побери — это была она. Хеллборн, до самого последнего момента подозревавший обман, не сразу поверил своим глазам. В самом деле, она, мисс Вирджиния Вульф — худая, рыжая, бледная, с огромными бесцветными глазами. «Плоская английская селедка». На каких-то полдюйма ниже Хеллборна. И, как это ни банально звучит, она почти не изменилась со дня их последней встречи.

«Вирджиния — твоя сестра, идиот! Единокровная сестра, понял?!» — сказал за несколько минут до смерти маршал Соренсен.

— У вас двадцать минут, мистер Хеллборн, — напомнил Торкильсон. — Можете говорить здесь. Мы перейдем в тот угол и постараемся вам не мешать.

«Так, с чего начать?! Почему ты украла Черную Монетку, сестренка?!»