— Да. Он вплотную подошел к расшифровке египтянских иероглифов — и собирался рассказать об этом всему миру.

— Всему миру? Именно так? — не поверил сэр Фредерик.

— Ну к чему это буквоедство, сэр? — нахмурился Хеллборн. — Да, он собирался рассказать об этом своему другу-врагу, профессору Уильяму Стэнхоупу, и привлечь его к работе. Следующий естественный шаг — привлечение всяких студентов/аспирантов, доклад на кафедре, далее везде. И вот уже целый мир знает, как читать египтянские знаки, а в каждом уважающем себя научном институте лежат огромные архивы альбионских текстов — рисунки, фотографии, слепки, репродукции. Я уже не говорю про ту многострадальную фреску, которая кочует из учебника в учебник по английской истории и украшает главу «Завоевание Нового Альбиона»!

Люди Второго Круга переглянулись.

— Вот оно что, — протянул сэр Энтони. — Неудивительно, что ты молчал…

— Именно так, сэр, — кивнул Хеллборн. — Я не знал, что вы допущены в… это собрание.

— Звучит угрожающе, — поджал губы сэр Альфред. — Но как ему это вообще удалось? Он нашел какой-то ключ? Разработал систему? Мы должны понять это, если не хотим, чтобы кто-то повторил достижения профессора.

— Он нашел «Розеттский камень», — отвечал Хеллборн, — выбитый на камне и залитый золотом подробный словарь — гэльско-египтянский словарь, если быть совсем точным. Его составил никому не известный ирландский монах из первых колонистов Альбиона. Составил, поручил египтянскому мастеру изготовить его из черного альбионского базальта и спрятал в одной из Великих Пирамид. А 350 лет спустя профессор Лайнбрейкер нашел его.

Люди Второго Круга снова переглянулись.

— Поразительно, — прошептал сэр Гораций. — И где же этот словарь сейчас? Надеюсь, в надежном месте? Только не говори, что он остался в Лондоне! Если его найдут виксы…

— Нет, он не в Лондоне.

— Где же он тогда?

— Понятия не имею, — честно признался Джеймс.

— Не надо так шутить, сынок, — нахмурился сэр Альфред.

— Не надо обвинять меня в любви к дурным шуткам! — вспыхнул Хеллборн. — Камень пропал. Его украли. И я даже знаю имя вора.

По комнате прокатилось легкое волнение.

— Нет, не надо так волноваться, — криво усмехнулся Джеймс. — Его нет в этом зале… хотя за мелких сообщников и подручных я не ручаюсь…

— Ты забываешься, мальчик, — повысил голос маршал Соренсен.

— А впрочем, какие там сообщники, — спокойно продолжал Хеллборн, — сборище высокомерных и напыщенных болванов. Неудачники, которые уже много потеряли, а потеряют еще больше.

На некоторое время в комнате воцарилось неловкое молчание.