Я взял рюкзак и открыл дверь.

— Простите! — выпучив глаза, воскликнул мужчина. — Я открою для вас.

Он выскочил из машины и открыл дверь, продолжая извиняться.

Ну вот! Совсем другое дело.

— Благодарю! — ответил я.

Аристократы отдельно, простолюдины отдельно, но вежливость никто не отменял. Главное — не перестараться, иначе некоторые гадские простолюдины доброту к себе посчитают за слабость. Это я уже проходил один раз по глупости.

— Простите, ваше благородие, а вы, верно, иностранец?

— Да.

— Совсем нет акцента, хорошо говорите, — улыбнулся таксист, поглядывая на мой перстень-печатку, — не разглядел сразу, просто… Ну, у наших аристократов такие перстни, что не заметить сложно, а у вас не такой. Эм… Утончённый.

— Французский, — ответил я. Хорошо бы его сменить, а то от этого хорька на фоне тюльпана уже тошнит, он даже чем-то напоминает мне Артюра.

Здание государственного архива выглядело так, как и должно. Высокое, с острыми углами и большими панорамными окнами, обделанное недешёвой тёмно-серой матовой плиткой. На парковке исключительно машины премиум класса, на газоне — ни пылинки.

Объяснил девушке на ресепшене цель своего визита, и она сказала мне, в какой кабинет нужно пройти. Нашёл его в правом крыле здания, и очередь в него такая, что я тут до самого вечера просижу. Нет уж, спасибо, я ценю своё время. Вот и жёлуди мои пригодились! Наконец-то, хоть какое-то веселье. Ну че, столичные аристо, готовы размяться?!

Отошёл за угол, присел на корточки и достал из кармана жёлуди. Сжал их в кулаке. Пара секунд, и они наполнились живительной маной. Ещё немного усилий, и сыны дуба стали маленьким скунсовым мышонком. Как говорится, мал да удал. Этот мелкий вонючка так «газануть» может, что голуби с неба посыплются.

Вот только отдавать ему приказы я не могу ни мысленно, ни словами — нет у меня с ним никакой связи. Пусть я его и создал, но для него ничем от других людей не отличаюсь.

Осторожно выпустил мышонка из рук и усадил на ковёр. Он смотрел на меня, дёргая розовым носиком. Чтобы заставить его испускать жуткую вонь, нужно напугать.

— Прости, дружок, — прошептал я, — но по-другому никак. БР-Р-Р! — я зарычал, показал зубы и скорчил гримасу.

— ПИ! — скунсовый мышонок рванул с места в карьер, попутно испуская слезоточивую вонь.

Есть! Этого я и ожидал, потому отвернулся и закрыл нос пиджаком. А зверёк тем временем скрылся за углом. Заметить его должны раньше, чем почувствовать вонь.

— А-а-а!!! — звонкий девичий визг. — МЫШЬ!!!

Молодец, балда, только сильнее напугала моего зловонного дружка.