Первый парень остановился, когда увидел, что дверь, ведущая наружу, закрыта. Это сразу вызвало у него подозрения, потому что войти снаружи без ключа невозможно. Значит, его пропавший соратник, которого отправили проверить улицу, должен был оставить ее открытой. Однако не вызывало сомнений, что дверь захлопнута. Следовательно, его товарищ находится внутри.

Первый боевик начал поворачиваться обратно.

В этот момент второй также отвернулся, чтобы аккуратно закрыть за собой дверь. Я не стал ему мешать.

Тут он поднял глаза и заметил меня.

Одновременно с первым парнем.

И тогда случилась третья вещь – я застрелил обоих. Две очереди по три выстрела и короткие приглушенные вспышки в четверть секунды каждая. Я целился в основание горла, но позволил дулу подняться к подбородкам. Парни были невысокими – узкие шеи полны артерий и окончаний спинного мозга. Идеальные цели. Звук выстрелов в ограниченном пространстве прохода получился более громким, чем под открытым небом. Достаточно громким, чтобы я слегка забеспокоился. Однако внутренняя дверь, сделанная из массивного куска дерева, оставалась закрытой. Когда-то она служила входом в дом, пока прежний владелец не продал свои права на воздух.

Оба боевика упали на пол. Расстрелянные гильзы рассыпались по бетону.

Я ждал.

Никакой реакции.

Я потратил восемь патронов. Осталось двадцать два. Семеро человек арестованы, трое мертвы, трое еще способны ходить и говорить.

И еще сами Хосы.

Я обыскал обоих мертвых парней. Никаких документов и оружия. И никаких ключей, из чего следовало, что внутренняя дверь не запирается.

Я оставил два тела рядом с первым, в тени мусорного контейнера, и стал ждать. Я рассчитывал, что кто-то еще выйдет через внутреннюю дверь. Вероятно, британцы в Северо-Западной пограничной провинции все же поняли, что лучше не посылать спасательные отряды. В свое время к такому же выводу пришла и Советская армия. Возможно, Хосы знали эти истории. Должны были знать. Светлана сама писала некоторые из них.

Я ждал.

У меня в кармане завибрировал телефон. Я вытащил его и посмотрел на дисплей. «Номер не определяется». Лиля. Я не стал отвечать. С разговорами покончено. Когда я убрал телефон в карман, он почти сразу перестал вибрировать.

Я положил пальцы в перчатке на ручку двери, осторожно нажал на нее, и язычок замка поддался. Я чувствовал себя расслабленным. Три человека спустились вниз. Легко предположить, что любой из них мог вернуться. Или все трое. Если бы кто-то наблюдал за дверью и ждал их возвращения, у него ушла бы фатальная доля секунды на принятие решения – друг перед ним или враг. Так бэттер из высшей лиги отличает мяч, брошенный питчером с максимальной скоростью, от броска по дуге[55]. Пятая доля секунды, может быть, чуть больше.

Но для меня такой проблемы не существовало. Всякий, кого я мог увидеть, был врагом.

Каждый.

Я открыл дверь.

Никого.