Парень одет в черную вечернею рубашку, рукава которой загнуты по локоть. На рукоятке переключения передач красовался бутон красной розы в стекле. Черная волга, черная рубашка, красная роза – художественно. Сзади, в проеме для ног, стояли измазанные болотные сапоги. Наверное, рыбачил.

В салоне пахнет чем-то сладким, сижу и принюхиваюсь. Запах такой фруктовый и такой… знакомый. Но далекий, очень далекий. Откуда он? На автомобильный освежитель воздуха не похож. И точно не парфюм. Вспомнил! Так пахнет мармелад из детства. Надо же, как он здесь оказался?

Водитель сразу предупредил, что подвезет недалеко. Проехали до следующего населенного пункта, он свернул с трассы, а я остался.

Пробирался до обочины, обходя лужи. Дождик перестал капать. Через пять минут остановился белый замызганный внедорожник. За рулем худощавый мужчина с орлиным носом, плешивым ежиком на голове и в тонких очках.

– Я в Хабаровск еду, – говорит он, – могу любезно захватить с собой.

Удача! Сегодня заберусь дальше Хабаровска, а завтра останется километров восемьсот до Владивостока.

В салоне авто не то чтобы как на улице – гораздо хуже. Под ногами утрамбованный слой песка и земли. Кажется, там скоро прорастет трава. В пепельнице под локтем волос не просунуть: с горкой навалены окурки. Верх матерчатой обшивки прокурен до дыр. Но я привередничаю.

Водителя зовут Андрей. Он – военный, служит по контракту. Регулярно участвует в боевых действиях, рассказал, в какие мясорубки попадал. Почти все время едем молча. Андрей не разговорчивый, да и я тоже. Музыка не работает. Иногда Андрей включает радио, которое хрипит немного и замолкнет.

– Когда Биробиджан будем проезжать, тогда может чего и поймаем, – говорит он.

– А почему Еврейская автономная республика так называется? – спросил я.

Он опустил уголки губ и ответил:

– Не знаю. Может, во время войны туда евреев отправили, чтобы отдалить от холокоста.

Как раз въезжаем в эту республику.

Проехали несколько запущенных поселений: участки поросли бурьяном, дома покосившиеся, линии электропередач оборваны. Подъехали к административному центру, Биробиджану. Зацепим часть города. Четырехполосная трасса сузилась в городскую дорогу. Навстречу попеременно выезжают автомобили советских времен, встречаются и мотоциклы той эпохи. Мелькают заброшенные коммерческие здания. Проезжаем магазин с баннером: «Продается». Второй с таким же объявлением, третий…

– Какая-то сплошная разруха тут, – говорю я.

Андрей мельком взглянул на меня, усмехнулся и сказал:

– Это еще немного, здесь есть места и похуже.

Конечно, это поверхностный взгляд, но боюсь все намного плачевней.

Спустя час на холмистом горизонте показался город. Въехали на длинный и широкий мост через реку.

– У этого моста свое стратегическое назначение, – говорит Андрей, – это резервная взлетная полоса.