– Моя меня замучила, – говорит Григорий, – мол, столько раз мимо Урала проезжал и даже сувенира не привез.

Выходим. Он пошел в лавку, а я иду к выступу. Так мало проехали, а уже на такую высь забрались! Смотрю во все глаза, любуюсь. Вдыхаю полной грудью и пьянею. Так свеж и чист здесь воздух. Подхожу к прилавку, Григорий купил шкатулку из какого-то экзотического камня изумрудного цвета. Говорят, его добывают неподалеку. Смотрим на прилавок с пневматикой.

– А настоящий есть? – интересуется Григорий.

Продавщица зажалась и сквозь зубы выцедила:

– Тут такое не продается.

Отходим подальше, Григорий шепчет:

– Гонит она, продается еще как. Если не здесь, так рядышком. На Урале да не продаются стволы, ввек не поверю!

Чем дальше заезжаем, тем чудесней открывается пейзаж. И живописцу не под силу передать всю необъятную красоту природы. Понимаешь это только тогда, когда воочию наблюдаешь захватывающие дух произведения творца.

Выехали из скалистой расщелины и спускаемся в долину, где протекает речка, а вдоль берегов выстроены деревенские домики. Как интересно здесь жить. Хотя местным, наверное, вся эта красота приелась.

Выехали на уральский серпантин. Дорога идет крутым и длинным спуском. Запахло металлической гарью.

– Чувствуешь? – спрашивает Григорий, – это тормозные колодки горят у дальнобоев от напряжения. Особенно если впереди плетется какой-нибудь КамАЗ, так его там вся колонна позади материт. Надо бы перекусить, а то с утра ничего не ел. Сам-то голодный?

– Да я как-то не рассчитывал на перекусы в кафе, – отвечаю я.

– Да не дрейф, угощу тебя.

– Только я мясо не ем. И рыбу тоже.

– Да? Ну ладно.

Проехали рыночную площадь и завернули к кафе.

Заходим. Пусто, никого, даже персонала.

– Есть кто живой? – крикнул Григорий, – спят все, что ли?

Вдали за стойкой послышались шорохи. Выходит пузатый парень в засаленном фартуке.

– Чего изволите? – говорит он.