Херб взглянул на часы.

– Да уж надеюсь. Но если что не получилось, то не моя в том вина. Все, что смог, я сделал. Возможности журналиста не безграничны. Люди хоть что-то должны делать сами.

Глория вспомнила, как волновалась сегодня Леонора, спрашивая, можно ли «ее подруге» надеть зеленое платье на прием.

– Мне кажется, она влюблена. И на этот раз по-настоящему. Тогда, с Деллингом, она лишь убеждала себя, что все серьезно, но то была лишь видимость отношений.

– За любовь. – Херб поднял бокал. Они выпили за любовь.

Херб снова взглянул на часы и заметил:

– Раз уж мы заговорили о постели, то нам лучше не засиживаться, а тоже двигать туда помаленьку. Я принял ту синенькую таблетку сорок минут назад. Эффект, как ни досадно, не длится вечно.

– Ничто не вечно, Херб. Поэтому нужно брать от жизни все…

– Согласен. Почему бы нам прямо сейчас не пойти и не взять кое-что от удовольствий этой жизни?

– Умеешь ты убеждать, Херб.

Глория поставила бокал и поднялась с кресла. Сегодня она обойдется без ходунков. Херб взял ее под руку, и они пошли в спальню.

– Кстати, ты не забыла о нашей сделке? – спросил он позже.

Глория усмехнулась:

– Ладно, можешь расслабиться. Путь к славе, как и всегда, лежит через постель редактора. Ты получишь и подпись, и фотографию.