– Получается, мы в тупике?

Все трое замолчали, уставившись друг на друга.

– Пусть берет машину, – проговорил наконец Самсонов. – По крайней мере, здесь никого не убьет. И я не думаю, что он застрелит двоих заложников, если мы дадим ему уйти.

Командир спецназа недовольно поцокал языком.

– Но мы не можем дать ему уйти, – сказал он. – Только не после того, как он взял заложников. Как вы себе это представляете? Тогда заложников будут брать каждую неделю все, кому не лень. Бросим светошумовые и пойдем на штурм. Ничего другого не остается.

Самсонов повернулся, чтобы взглянуть на открытую дверь морозильника. Не может Малинин не понимать того, что они сейчас обсуждают. Только не с его опытом. Полицейский шагнул к холодильнику.

– Эй! – окликнул его Дремин. – Ты куда собрался?

– Поговорю с ним еще раз.

– Какой в этом смысл? Он ждет машину через… семь минут!

Самсонов вошел в морозильник. Теперь, после слов Малинина, это место, и правда, напоминало ад. Даже ему было холодно, а каково приходилось заложникам, которые сидели здесь в легкой одежде вот уже сколько времени? Самсонов подумал, что еще немного, и в морозилке будет как в пятом аду – стук и скрежет зубовный. А там люди, пожалуй, и синеть начнут.

– Уже вернулся?! – просипел Малинин. – Что-то быстро. Автомобиль подогнали?

– У нас нет времени, чтобы получить на это добро, – ответил полицейский.

– Ну примите решение сами. Или кишка тонка?

– Мы можем дать машину, только если вы оставите здесь всех заложников.

Малинин рассмеялся.

– Я оставлю их здесь, если тачки не будет. Двенадцать трупов.

Самсонов покачал головой.

– Вы не получите машину, – сказал он. – Мне не позволят отпустить вас с заложниками. И вы это отлично знаете. Что за игру вы ведете, сидя в этом холодильнике?

Малинин снова рассмеялся. На этот раз его смех больше походил на лающий кашель.

– Все игры остались в «Табии», – сказал он. – Теперь все серьезно, разве ты сам не видишь? Конечно, если хочешь, я могу сказать, что эти двенадцать человек, что сидят между мной и тобой, – пешки, которыми я легко пожертвую, если не получу того, что требую. Но разве суть в названиях?