— Как? Врачам больше не положен бесплатный кофе?

— Что было, то прошло, Алекс.

— Еще одна традиция повергнута в прах, — вздохнул я. — Вечные бюджетные трудности?

— Ну а что же еще? Кофе и чай теперь стоят сорок девять центов за чашку. Интересно, сколько потребуется чашек, чтобы свести баланс?

Она принялась за грейпфрут. Вертя авторучку в руке, я заметил:

— Помню, как вы дрались за бесплатное питание для интернов и проживающих при больнице врачей.

Она покачала головой:

— Поразительно, что нам тогда казалось важным.

— Что, теперь финансовые дела хуже, чем когда-либо?

— Боюсь, что так.

Она нахмурилась, положила ложечку и отодвинула от себя тарелку.

— Ладно, вернемся к нашей истории. На чем я остановилась?

— Младенец при виде тебя поднимает визг.

— Да. Так вот, дела вновь начинают поправляться, и поэтому я опять сокращаю, а затем и совсем прекращаю амбулаторные посещения и назначаю следующий визит через два месяца. Через три дня в два часа ночи они вновь в отделении неотложной помощи. Вновь приступ крупа. Только на сей раз мать утверждает, что ребенок действительно потерял сознание, посинел. Опять искусственное дыхание и массаж.

— Через три дня после того, как ты отменила посещения? — переспросил я, делая пометку в блокноте. — В прошлый раз это случилось через два дня.

— Интересно, а? О"кей, я провожу обычные при неотложной помощи обследования. Давление крови у младенца слегка повышено, дыхание учащенное. Но она вдыхает большое количество кислорода, никаких хрипов. Все же я стала подозревать или острый приступ астмы, или реакцию на что-то, что вызывает у нее беспокойство.

— Страх вновь оказаться в больнице?

— Или это, или просто передавшаяся ей тревога матери.

— А у матери проявлялись внешние признаки беспокойства?

— Не особенно, но ты знаешь, как это бывает между матерью и ребенком — некие флюиды. В то же время я не могла исключить и чисто физический фактор. Когда младенец теряет сознание — это уже кое-что серьезное.