— Гм… да, это, конечно, в некотором роде идея. Медсестра — Мюнхгаузен? И медицинское образование, на мой взгляд, как раз подходит.

— Такие случаи имели место, — подтвердил я. — Сестры и врачи хотели привлечь к себе внимание, и обычно у них действительно очень развиты собственнические инстинкты. Но если проблемы Кэсси всегда возникали дома и исчезали в больнице, то Вики исключается. Если только она не является частым гостем в доме Джонсов.

— Нет. По крайней мере, насколько мне известно, это не так. Нет, конечно, не так — я бы знала, если бы она бывала у них.

Стефани выглядела неуверенной, подавленной. Я понял, скольких сил стоит ей эта история.

— Хотелось бы знать, почему она так враждебна по отношению ко мне, — проговорил я. — Не из-за личных обид, это важно для развития отношений с семьей. Если Вики и мать так хорошо относятся друг к другу и я не нравлюсь Вики, это может повредить моей консультации.

— Резонно… Не знаю, что на нее нашло.

— Насколько я понимаю, ты не обсуждала с ней свои подозрения, касающиеся Синди?

— Нет. Ты — первый, с кем я по-настоящему заговорила об этом. Именно поэтому я объяснила ей мой запрет на лекарства тем, что опасаюсь реакции на них. По той же причине я попросила Синди не приносить из дома ничего съестного. Вики и сестры из других смен должны записывать, что ест Кэсси. — Стефани нахмурилась. — Конечно, если Вики берет на себя лишнее, она может и не следовать этим правилам. Хочешь, чтобы я ее перевела? Руководство сестринского персонала устроит мне скандал, но я надеюсь довольно быстро все уладить.

— Только не из-за меня. Давай оставим на некоторое время все как есть.

Мы зашли за пост, Стефани взяла историю болезни и вновь стала изучать ее.

— Все как будто бы в порядке, — наконец проговорила она. — Но тем не менее придется с ней поговорить.

— Дай-ка мне посмотреть, — попросил я.

Она протянула мне медицинскую карту. Знакомый аккуратный почерк и подробные записи. Я на некоторое время задержался на истории семьи.

— Нет описания бабки и деда с материнской стороны?

Стефани покачала головой.

— Синди рано потеряла родителей. Чип тоже, будучи подростком, потерял мать. Единственный ныне здравствующий родитель — Старый Чак.

— А часто он поднимается сюда?

— Время от времени. Он человек занятой.

Я продолжал читать:

— Синди только двадцать шесть лет… Может быть, Вики в ее глазах вроде матери?