Дом выглядел на редкость привлекательным: фронтон на главном фасаде, наклоненный под крутым углом, и зубчатая отделка делали его похожим на сказочный пряничный домик, и единственным отличием было то, что тот домик одиноко стоял в лесной чаще, а этот в центре Торонто на красивой улице, почти вплотную заставленной симпатичными домами, окруженными газонами и заборами из штакетника, украшенного лилиями. Плети цветущих ломоносов обвивали столб веранды.

Текущая съемщица, миссис Дж. Армбраст, открыла им дверь. Райвз представил ей детективов. Они вошли в центральный коридор, деливший дом на две трехкомнатные половины. Гейер попросил разрешения осмотреть подвал.

Миссис Армбраст провела детективов в кухню, сдвинула с пола линолеум, прикрывавший квадратный люк. Стоило детективам открыть его, как запах сырой земли распространился по кухне. В неглубоком подвале было очень темно. Миссис Армбраст принесла лампы. Гейер и Кадди спустились по крутым ступенькам лестницы, больше похожей на стремянку, в маленькое подвальное помещение, длина которого была примерно десять футов, а ширина не более четырех. Лампы светили дрожащим оранжевым светом, от которого тени детективов казались непомерно большими. Согнувшись под нависавшими над головой балками, Гейер и Кадди пробовали землю, втыкая в нее штык лопаты. В юго-западном углу Гейер нашел место, которое казалось свежевскопанным – штык вошел в нее необычайно легко.

«Стоило прокопать лишь небольшое отверстие, – вспоминал Гейер, – как газы вырвались из-под земли, и зловоние стало непереносимым».

На глубине трех футов они обнаружили человеческую кость.

Они пригласили местного гробовщика В. Д. Хамфри помочь извлечь останки. Гейер и Кадди осторожно спустились обратно в подвал. Хамфри спрыгнул вслед за ними.

Зловоние уже распространилось по всему дому. Миссис Армбраст была потрясена.

Привезли гробы.

Люди похоронной команды гробовщика оставили их в кухне.

Дети были погребены нагими. Эллис лежала на боку, голова покоилась в западном конце могилы. Нелли лежала лицом вниз, покрывая телом Эллис. Ее густые черные волосы, тщательно заплетенные в косы, лежали вдоль спины, такие аккуратные, словно она их только что расчесала и заплела. Мужчины расстелили на полу погреба простыню.

Начали они с Нелли.

«Мы поднимали ее как можно более осторожно, – вспоминал Гейер, – но в связи с тем, что тело уже разложилось, вес ее свесившихся вниз и заплетенных в косы волос потащил за собой скальп с ее головы».

Они обнаружили еще кое-что: у Нелли были ампутированы стопы. Во время обследования жилища, которое после обнаружения трупов провела местная полиция, никаких следов Нелли в доме обнаружено не было. Поначалу это казалось какой-то непонятной тайной, но потом Гейер вспомнил, что Нелли была косолапой. Холмс лишил ее ног, рассчитывая таким образом избавиться от улики, которая могла помочь в идентификации трупа.

Миссис Питзел прочла в утренней газете о том, что нашлись ее девочки. Она поехала к друзьям в Чикаго, и поэтому Гейер не смог отправить ей телеграмму. Она спешно выехала поездом в Торонто. Гейер, встретив ее на вокзале, отвел в отель «Розин-хаус», в котором жил сам. Она выглядела истомленной, печальной и, казалось, вот-вот лишится чувств. Гейер подбодрил ее, поднеся к носу пузырек с нюхательной солью [222].

На следующий день после полудня Гейер и Кадди зашли за ней, чтобы отвести в морг. Они взяли с собой коньяк и нюхательную соль. Позже Гейер писал: «Я предупредил ее, что, кроме волос и зубов Эллис, она не сможет увидеть абсолютно ничего, а у Нелли она сможет увидеть только волосы. Мои слова, казалось, вызвали у нее состояние, близкое к параличу; мы опасались, что с ней может случиться обморок».

Бригада коронера предприняла все возможное, чтобы сделать процедуру осмотра менее болезненной. Они удалили кожу и плоть с черепа Эллис и тщательно вычистили ее зубы, после чего прикрыли ее тело парусиновой простыней, а на лицо положили лист бумаги с вырезами, через которые просматривались зубы – именно так филадельфийский коронер готовил процедуру идентификации трупа ее отца.

Они вымыли волосы Нелли и аккуратно разложили их на простыне, покрывавшей тело Эллис.

Кадди и Гейер встали по обе стороны миссис Питзел и ввели ее в покойницкую. Зубы Эллис она опознала сразу. Повернувшись к Гейеру, она спросила: «Где Нелли?» и буквально в ту же секунду заметила длинные черные, заплетенные в косы волосы дочери.

Коронер, будучи не в состоянии обнаружить на трупах какие-либо следы насилия, предположил, что Холмс закрыл девочек в этом большом ящике, а затем подал туда газ из клапана газового трубопровода лампового освещения. И действительно, полиция, найдя ящик, обнаружила на одной его поверхности просверленное отверстие, закрытое самодельной затычкой.

«Ничему я так не удивлялся, – писал Гейер, – как той очевидной легкости, с которой Холмс убил этих двух маленьких девочек, причем в самом центре города Торонто, не вызвав при этом ни у одного человека ни малейшего подозрения». Он был уверен, что, если бы Грэхем не решил поручить ему проведение разыскных работ, «эти убийства так никогда и не были бы раскрыты, и миссис Питзел сошла бы в могилу, так и не узнав, живы ее дети или мертвы».