Дорогая Мэдди,

Сегодня мы вложили увядшие маргаритки миссис Ханнам меж страниц твоих детских книг. Ты сказала, что хочешь похоронить их как следует, потому что тебе их жаль. От твоего сочувствия у меня перехватило дыхание. Вот почему я развернулась и покинула комнату. Не из-за пыльцы. Конечно, нет. Господи, я же флорист!

Интересный факт: маргаритки символизируют чистоту, новые начинания.

Я надеюсь, что ты по-прежнему сострадательна, добросердечна и помнишь, что каждый день – это новое начало.

С любовью, навсегда, мама. Х

Я отбросила обувь к стене. Дейзи вскочила со своей подстилки на подоконнике возле цветов, завиляла хвостом и принялась лизать пальцы моих ног в знак приветствия. По правде говоря, не самая девчачья ее привычка, но одна из наименее пагубных.

– Чему я обязана этим неудовольствием, мистер Блэк? – я сняла желтый пиджак.

– У нас проблема. – Чейз погладил Дейзи, прежде чем пройти в мою студию. Казалось несправедливым, почти безумным, что я потратила столько слез и бессонных ночей, дабы примириться с фактом, что он никогда больше не будет просто стоять на моей кухне, только для того, чтобы… ну, позволить ему вновь здесь находиться и выглядеть чертовски уместно. Будто ничего не изменилось. Но это неправда. Я изменилась.

Чейз заглянул в холодильник, вытащил банку диетической колы – моей диетической колы, – а затем, прислонившись к кухонному столу, открыл ее и сделал глоток.

Я пронзила его взглядом, задаваясь вопросом, не случился ли у него внезапный сердечный приступ. Он оглядел мое сжатое, крошечное пространство, без сомнения оценивая изменения, привнесенные после его последнего визита. Новые обои, свежие простыни и (наименее заметная, но тем не менее существующая) свежая вмятина в моем сердце, имеющая форму его железного кулака. Чейз включил свет – у меня один переключатель на всю квартиру – и тихонько присвистнул.

Под неумолимым свечением светодиодов я заметила, что он растрепан и небрит. Глаза налиты кровью, а рубашка немного смята. Его стрижка за двести долларов отчаянно нуждалась в подравнивании. Сейчас он совсем не походил на красивого безупречного повесу, коим горделиво себя считал. Казалось, будто мир наконец-то решил взвалить свою сокрушительную тяжесть на его славные плечи.

– Похоже, ты понравилась моей семье, – холодно признал Чейз, словно подобная перспектива была столь же маловероятна, как и существование единорога.

Я направилась к нему и забрала диетическую колу. Из принципа сделала глоток и поставила банку на стойку между нами.

– И?

– Мама никак не может перестать болтать о банановом хлебе, который ты обещала для нее испечь; мечта моей сестры – стать твоей лучшей подружкой, поскольку ты связала ей ту шапку; а отец клянется, что ты – женщина мечты каждого мужчины.

– Я тоже очень высокого мнения о твоей семье, – сказала я. И это правда. Семейство Блэков совсем не походило на то отродье, которое они по ошибке выпустили в мир. Они были милыми, сострадательными и гостеприимными. Всегда улыбались и, самое главное, часто предлагали мне бокал вина.

– Но не обо мне, – добавил он с довольной ухмылкой, наводящей на мысль, что от неприязни в свою сторону Чейз получает особое удовольствие. Словно он достиг своей цели. Разблокировал новый уровень в видеоигре.

– Не о тебе, – коротко кивнула я. – Вот почему лестью ты ничего не добьешься.

– Я и не пытаюсь ничего от тебя добиться, – заверил он меня, выпячивая грудь. Отголоски его аромата – дерева, лосьона после бритья и мужчины – проникли в ноздри, заставив меня вздрогнуть. – По крайней мере, не в том смысле, о котором ты думаешь.

– Ближе к делу, Чейз. – Я вздохнула, опустив взгляд и пошевелив пальцами ног. Мне хотелось, чтобы он поскорее убрался отсюда, дабы я могла нырнуть под одеяло и запоем смотреть «Сверхъестественное». Единственное, что могло спасти сегодняшний вечер, – это здоровая доза Дженсена Эклса в сочетании с невероятным количеством шоколада и импульсивными покупками в Интернете. И еще вино. Убила бы за бутылку. Предпочитая, чтобы жертвой стал стоящий передо мной мужчина.