Я сделала, как мне было сказано, проведя рукой по пышной ткани «Лунного цветка». Дизайн получил такое название в честь белого цветка, который, раскрываясь, напоминал закрученное длинное платье. Существовал еще один нюанс, заставивший меня настоять на этом названии – лунный цветок распускался только ночью, в темноте. Свен посоветовал назвать платье так, чтобы оно ассоциировалось со мной.

Ничто так не напоминало мне о себе, как цветение в объятиях тьмы.

Я потеряла мать в самый разгар своего неловкого перехода во взрослую жизнь. Оставшись под присмотром одного вдовствующего отца, который занимался спасением другого наследия моей покойной матери – ее цветочного магазина.

Я влюбилась в Чейза Блэка, когда его отец оказался на пороге смерти.

И полюбила себя, когда поняла, что достойна такого мужчины, как Чейз Блэк. Честно говоря, я достойна любого.

Закусив нижнюю губу, я смотрела в зеркало и думала обо всех женщинах, которые, как я надеюсь, пойдут к алтарю в этом платье. Затем о жизни, которую им предстоит провести со своими супругами после церемонии. Думала об их будущих детях. О положительных тестах на беременность. О продвижении по службе. Рождественских завтраках. Семейных каникулах. Целые жизни будут окутывать «Лунный цветок». Тысячи женщин посмотрят на это платье спустя годы, и для каждой из них оно будет символизировать что-то свое. Любовь. Надежду. Разбитое сердце. Осознание этого наполнило мое сердце трепетом.

– Мэдди. – Нина шагнула вперед, передавая мне мой телефон, вибрирующий в ее ладони. – Тебе звонят.

Я нахмурилась, глядя на определитель номера. Кэти. Она хотела отменить наши обеденные планы? Я прижала телефон к уху.

– Привет, Кэт. Что случилось?

– Мэдди, – выдавила она. Мое сердце тут же упало.

– Кэти, – произнесла я дрожащим голосом. – Что произошло?

Это ужасно. Задавать вопрос, на который я знала ответ, только чтобы внести прояснение. Чтобы мы могли справиться с этим. Сегодняшнее слово дня Лайлы – «катастрофа». Мне стоило догадаться.

– Папа. – Голос Кэти звучал мягко и хрипло, словно таял в горле. – Он умер.

Следующий час прошел будто в тумане. Я не могла дышать. Не могла думать. И ясно видеть.

Может, именно поэтому я выскочила из здания в свадебном платье, напоминавшем трехъярусный торт, но Свен и Нина затащили меня обратно, пока я брыкалась и кричала, что должна поехать к Блэкам. Нина затолкала меня в уборную и помогла снять наряд, после чего переодела в повседневную одежду. Я дрожала всем телом, пытаясь дозвониться до Чейза, но каждый раз попадала на холодное, безличное приветствие его голосовой почты. Хвала господу, Нина упорно работала над тем, чтобы загладить свою вину и стать лучшей версией себя. Она позаботилась о том, чтобы внизу меня ждало такси.

Дорога до больницы пролетела как один миг. Я не могла разобрать ни лиц, ни слов персонала, который направил меня в палату Ронана Блэка. Когда я пришла, его уже увезли. Чейз стоял спиной ко мне, глядя в окно, позади пустой, все еще смятой кровати. Лори свернулась калачиком на зеленом кресле, уткнувшись головой в плечо Кэти. Джулиан сидел на краю койки, уставившись на свои руки на коленях. Эмбер и Клементины нигде не было видно. И, будучи не готовой столкнуться с болью Чейза, сначала я бросилась к Кэти и Лори.

– Как это случилось? – спросила я, прекрасно понимая, что это не тот вопрос, на который они хотели бы отвечать. В тот день, когда я узнала о маме, папа не хотел ни о чем говорить, тем более о технических деталях того, как это произошло. И все же, когда стали приходить друзья и родственники, нас завалили вопросами. Как она умерла, кто ее нашел и как папа преподнес мне эту новость?

– Мама зашла в спальню, чтобы спросить папу, не хочет ли он вместе пообедать. – Кэти шмыгнула носом, удерживая затылок Лори. – Он не реагировал. Она нажала тревожную кнопку. – Семейство Блэков установило медицинское оповещение сбоку кровати Ронана. – Когда приехали медики, у него все еще был слабый пульс, поэтому они забрали его сюда. Он умер через несколько минут.

Я обняла их обеих, будто каким-то образом могла удержать их. Я вдыхала их страдания и целовала их макушки, не уверенная, что имею на это право, но отчаянно желая даровать утешение.

Когда их прерывистое дыхание стихло, я отступила. Джулиан и Чейз стояли спиной ко мне в разных углах комнаты. Сначала я подошла к Джулиану. Он был бледен, как яйцо. В его глазах я заметила тот блеск одиночества, присущий человеку, который недавно потерял гораздо больше, чем просто отца. Я знала, что он переживает развод, и адаптация к новой реальности с Клементиной отнюдь не легкая прогулка на пикник. Осторожно, затаив дыхание, я положила руку ему на плечо и крепко сжала его. Джулиан поднял голову, и наши взгляды встретились, дюйм за дюймом, так медленно, что стало очевидно – он ждал какой-то конфронтации.