Книги

Дьявол носит чёрный

22
18
20
22
24
26
28
30

С такой поддержкой неудивительно, что она только что получила повышение.

Вот вам и Мученица Мэдди, полная доброй воли и преданности.

Я сорвала записку с холодильника и выбросила ее в мусорное ведро. Вернувшись к своему чертежному столу, оглянулась через плечо. Нина подпиливала ногти, с улыбкой напевая мелодию Арианы Гранде. Она заметила мой взгляд на себе, взяла со стола молочный коктейль и с шумом отхлебнула.

На ее сексуальность клюют все мальчишки со двора. Ага. Не нужно быть частным детективом, чтобы распознать в этом признание вины[30]. Я испытывала такой жгучий стыд, что хотелось заплакать. И достала свой телефон.

Мэдди: Нас поймали.

Чейз: Откуда ты знаешь?

Мэдди: На холодильнике была записка.

Чейз: Черт. Известно, кто нас застукал?

Нас. Он сказал «нас». Во мне зародилась надежда, что Чейз считает это общей проблемой.

Мэдди: Думаю, Нина На. Разумеется, это должен был оказаться мой заклятый враг.

Чейз: Ее зовут Нина На, а ты дразнишь меня за то, что мое имя похоже на фикцию?

Мэдди: Вроде бы она на четверть кореянка. Сосредоточься, Блэк.

Чейз: Я разберусь.

Мэдди: Звучит загадочно и очень подозрительно. Что ты собираешься делать?

Чейз: Предоставь это мне. Увидимся вечером.

Глава 21

Чейз

В целом, если бы мне пришлось оценивать вчерашний день, я бы сказал так: «больше-сюда-не-приду, верните-мне-мои-деньги».

Не считая того, что мне удалось избежать гибели в жуткой давке в метро, все пошло наперекосяк. Нас с Мэд застукали за сексом в туалете (моя вина). Кэти доставала меня, прося выяснить у Мэдисон, не против ли та, что моя сестра будет встречаться с Итаном (этот парень чертовски настойчиво старается пробить себе путь в мой близкий круг общения или же мне так казалось). И – вишенка на торте – папа собрал нас с Джулианом, нашего финансового директора (Гэвина) и объявил, что со следующей недели будет работать удаленно из дома. На самом деле он подразумевал, что более не в силах ровно стоять на ногах. Он так и не поделился своими проблемами со здоровьем с советом директоров, и я догадывался, что на данном этапе разделяю точку зрения Джулиана, но я скорее умру, чем встану на сторону этого засранца.

Отец похудел на двадцать три фунта[31] менее чем за два месяца и стал очень напоминать саму смерть. Хранить втайне информацию о болезни было откровенно глупо. И все же я не мог его осуждать. В смерти ощущалось нечто постыдное, почти унизительное. А он слыл могущественным человеком.