С трудом глотая воздух, я бросился к испанке.

— Надо отсечь эфир!

Щит! Ещё один щит! Третий!

Испанка пыталась сделать то же самое, закрывая девочку с другой стороны. И всё пропадало впустую — поток эфира такой, что прожигал щиты за несколько секунд.

Боковым зрением я заметил движение. Покосился и обомлел — слева от меня стояла Марья Алексевна. Её древний могучий Талант снова появился и тоже включился в работу.

Бумс! Очередной магический щит лопнул, и я тут же воткнул на его место новый. Но помогало слабо — мы втроём пытались сдержать наводнение, вычерпывая воду чайными чашками.

Анубис зарычал на меня и толкнул в грудь. Да ты с ума сошёл, братец! Сунуться в самое пекло? Талант требовательно ударился в рёбра. Чёрт с тобой, давай попробуем! Всё равно ничего другое не помогает.

Резким ударом Анубис разрубил передо мной завесу эфира. Я прыгнул в образовавшуюся дыру и подхватил на руки застывшую Ксюшку. Господи, что я творю? Если не получится, меня просто сожжёт, так что и хоронить будет нечего.

От рыка Анубиса у меня задрожал пол под ногами. Талант выпустил щупальца силы наружу и принялся закукливать меня и девочку. Я закрыл глаза и сильнее прижал к груди ребёнка. Давай, Анубис, делай что должно.

Анубис убрал кокон и, урча, свернулся в груди калачиком — напряжение эфира пропало, как и не было. Ксюшка лежала у меня на руках, только уже не застывшей статуей, а мирно сопела и спала без задних ног.

— И этот человек говорит, что учится у меня, — за спиной фыркнула Диего. — Может, это мне в ученицы пойти?

— Костя у нас такой, — Марья Алексевна подошла ко мне и погладила по голове, — полон сюрпризов.

В комнате неожиданно стало шумно. Вбежал Добрятников с женой, что-то кричали, Марья Алексевна отвела их в сторону и долго втолковывала властным голосом. А я всё никак не мог прийти в себя, будто мешком по голове ушибленный. Наконец ко мне подошёл Добрятников, похлопал по плечу и забрал девочку.

— На, выпей.

Диего сунула мне в руку стакан, и я проглотил жидкость, не чувствуя вкуса.

— Костя, ты должен взять её к себе, — тихо шепнула мне Марья Алексевна.

— Кого?

— А кого ты сейчас спасал?

— Ксюшку? Зачем? У меня вон Александра с Таней есть, с ними бы справиться.

— Пусть её Диего учит. Добрятниковы не потянут хорошего учителя. А девочка хоть и поздно проявилась, будет очень сильной. Диего, ты же согласишься?