Книги
Двуликие. Клетка для наследника
Контуры пентаграммы засветились ярко-алым, и мне показалось, что Триш застонала от боли. Из глаз её брызнули слёзы, но она стёрла их ладонью и упрямо продолжила:
— Кара джейл неррит! Неррит!
Из-под земли раздался гул. А потом контуры погасли, сам амулет вспыхнул, и на миг из ярко-алого стал настолько белым, что я даже во сне зажмурилась.
А когда я открыла глаза, Триш ладонями стирала с земли все рисунки. Закончив, она достала из волос заколку, напоминающую жучка с очень острыми лапками, и, хорошенько размахнувшись, загнала этого жучка себе под кожу в районе ключицы.
Меня передёрнуло. Но Триш даже не поморщилась, только зашептала что-то непонятное.
Секунда… другая… И я наконец увидела мамино лицо. Такое, каким я его помнила — голубые глаза, как у Эмирин, белая кожа, каштановые волосы, чуть вьющиеся на кончиках. И маленькая родинка на левом виске…
Странно. Я так мечтала вновь увидеть маму все эти десять лет. Но теперь я совсем не была рада.
Триш Лаира… Да, ты действительно двуликая.
Эпилог
С самого утра у Эмирин было дурное предчувствие. Конечно, ей далеко до Араилис с её предсказаниями, но всё же обычно эти предчувствия сбывались.
Нужно было поговорить с Риландом. О Коуле. Эмирин не нравилось, что мальчик хочет самостоятельно найти Эдриана — это могло плохо кончиться.
Повелитель, как обычно, проводил время в лаборатории, и она, обнаружив его там за чтением какой-то книги, только начала излагать свои опасения, как Риланд вдруг сказал:
— Не волнуйся, Эм, я не думаю, что Эдриану интересен Коул. Я много размышлял над тем, что случилось в прошлые выходные… Скорее всего, это не связано с моим сыном. У Коула полно недоброжелателей. Сама знаешь, характером он пошёл в Эда.
Эмирин застыла, услышав это обращение. «Эм».
Риланд никогда не называл её так наедине. С первого дня их знакомства он звал её только Алей.
Она задумчиво рассматривала лицо Повелителя. Безмятежное, расслабленное… с лёгким беспокойством в глазах.
Какой знакомый незнакомец…
— Ты немного просчитался, Эд, — сказала Эмирин тихо, подходя ближе к нему. Подняла руку и дотронулась до его щеки, с интересом наблюдая, как затрепетали его ноздри от этого прикосновения. — Совсем немного.
— Да? В чём же? — насмешливая улыбка, так похожая на улыбку мальчика, которого она когда-то знала.
— В имени. Твой отец никогда не называл меня «Эм».