Оказавшись в коридоре, он тут же хлопнул по панели управления, чтобы закрыть скользящую дверь, и на всякий случай ее запер. Он поставил ее на ноги.
— Ты вообще думаешь о том, что творишь? — потребовала она объяснений. — Как ты вообще посмел подумать, что можешь войти туда и так грубо скрутить меня, как… как…
— Как самец, вожделеющий самку, — добавил он.
— Нет, как дикарь, не имеющий ни малейшего понятия, как обращаться с женщиной.
Окружив по обе стороны ее тело руками, упершись ладонями в стену у ее головы, он наклонился к ней.
— В моей культуре то, что я сделал, расценивалось бы как ухаживание за тобой.
— Что романтичного в том, чтоб рывком вытащить меня из комнаты, а затем пригвоздить к стене?
— А то, что мне хотелось побыть с тобой наедине. — Он никогда раньше не говорил более правдивых слов.
— Зачем? Все равно это ничего не изменит. — Эти с придыханием произнесенные слова она прошептала ему в губы.
Забыв и думать про объяснения, он ей показал, прижавшись губами к ее губам, что он мечтал сделать с первого дня, как увидел ее. Ее губы были сладкими на вкус, вкус сока, который она недавно пила, все еще оставался на них. Но прежде чем он успел пойти дальше, она его оттолкнула.
— Нет. Мы не можем этим заниматься. Не здесь. Девочки прямо за этой стеной. Проклятье, зная их, они, скорее всего, подслушивают, прижавшись к ней ушами.
Если проблема заключалась в месте, а не в самом поцелуе, у него было простое решение. Он взял ее на руки и понес вниз по коридору и свернул за угол, прежде чем позволить ей соскользнуть вниз по всей длине своего тела. Изгибы ее тела возбудили его, поскольку он представил, как ее роскошное тело прижималось к нему обнаженным.
— Так более предпочтительней?
Улыбка, заигравшая на ее губах, и веселье, танцующее в ее глазах, поразили его, как удар ниже пояса.
— Тебе ведь и правда не нравятся слово «нет», да?
— Твои губы твердили «да». Хочешь, докажу тебе? — он снова обнял ее, жаждая вкусить ее сильней, чем когда-либо.
Но в этот раз она даже не стала ни возражать, ни останавливать его. Вообще-то, она сама потянулась за новым поцелуем и, тяжело дыша, жадно ловила воздух. Он прикусил ее нежную нижнюю губу, уговаривая ее открыть рот, и застонал, когда она это сделала. Еще больше его поощряя, ее руки потянулись, чтобы крепко ухватиться за шею, притянуть его поближе, а он подчинился, желая и нуждаясь в том, чтобы больше ощущать, как она к нему прижимается.
Проскользнув языком сквозь барьер ее губ, он провел им по ее тупым зубкам, прежде чем скользнуть им глубже. Ее язык, дабы поприветствовать его, подался навстречу, и влажное сплетение их плоти подпитывало его голод еще больше.
Преисполненный безотлагательностью, он скользнул руками, легонько сжимающие ее талию, к ее ягодицам и, охватив всю плоть, принялся ее разминать. Ткань ее одеяния мешала его изысканиям, не позволяя испробовать мягкость ее кожи. Он приподнял этот вызывающий раздражение барьер и стал ласкать ее нежную кожу, отчетливо ощущая ее трепет и слушая, как она ахала от восторга.
Обхватив ладонями ее щеки, он приподнял ее лицо, предоставив ей лучший доступ к своим устам, чем она воспользовалась в полной мере, пожирая его губы с явно не симулированной или неестественной страстью. Головокружительное понимание того, что и она хочет его, подстегивало его пыл.