– Да? – очнулся я от физических грёз.

По классу прокатился смех, а Зенков, мявшийся около учительского стола, с надеждой глянул на меня – в руках он держал затвор.

– Разобрать, – приказал Макароныч, вручая мне «калаш», – и собрать!

– Есть, товарищ майор, – хладнокровно ответил я.

– Время засекать? – прищурился военрук.

– А давайте!

Майор поднял руку, глядя на часы, и дал отмашку.

– Начали!

Ухватив автомат за цевьё левой рукой, правой я взялся за рожок, большим пальцем нажимая на защёлку, и вынул его. Выставил переводчик в положение «ОД», отвёл рукоятку затворной рамы назад – ага, патронник пуст. Спустил курок с боевого взвода, выудил «пробирку» пенала, отделил шомпол, крышку ствольной коробки, затвор…

Вскоре все части лежали на столе, я даже дульный тормоз-компенсатор свернул. Мельком полюбовавшись разложенными деталями убойного механизма, быстренько собрал их в обратном порядке и поставил АК на предохранитель.

– Готово!

Макароныч засёк время.

– Однако! – крякнул он. – Тридцать шесть секунд! Пять с плюсом. Молодец, Гарин, садись!

Я кивнул и вернулся на место. Пять так пять. Близняшки с передней парты оглянулись, голова к голове.

– Законно! – восхитилась Маша. – Картина «Защитник Родины». Я так ни за что, ни за что не сумею!

Света молча кивнула, поддерживая сестричку, и улыбнулась мне, как только она умела – мягко, ласково и в то же время с легчайшей грустинкой.

– Для девушек норматив пониже, – успокоил я обеих, а глядел на одну Светланку, словно отвечая на невысказанное.

Чинный порядок как будто отменили – «бойцы» толпились у стола, по очереди расчленяя бедный «калаш». Гвалт болельщиков с советчиками полнил класс, и военрук говорил на повышенных:

– Аля, не отделяй затвор от рамы одной рукой! Женя, не бросай части как попало! Это оружие, а не мясорубка! Эй, эй! Вы что, совсем? Контрольный спуск делают с наклоном, а не целясь в окно!

– Куда лезешь, мон шер? – куртуазно произнёс Жека, отпихивая Изину руку загребущую. – Моя очередь!