Глава 9

Я вышел со станции метро, и приставучий ветер начал ерошить мои волосы. Пригладив прядки ладонью, побрёл, жмурясь от нахальных лучей и взглядывая на шпиль универа. Мне туда, в ГэЗэшку[70], обитель мехмата.

Сейчас, «сбежав» из Первомайска, я ощущал не слишком рациональное успокоение – все, кто искал меня, остались на Украине, а я тут, в столице СССР! Мышка юркнула в соседнюю квартиру и радуется. Как будто голодный кот не может прокрасться следом…

Свернув, я пошагал прямо на памятник Ломоносову, поглядывая вправо, где высился строгий серый корпус физического факультета, похожий на здание солидного министерства. Я ещё точно не решил, куда буду поступать, но физфак притягивал всё сильнее. Посмотрим ещё…

Сердце не частило, однако я волновался. Иначе не объяснить, почему вдруг шумовка сознания вылавливала из окружающего сущие мелочи – напыжившегося воробья, принимавшего ванну в лужице, короткий взблеск оброненной копейки, едва слышное клацанье штанги троллейбуса, что с ветром занеслось с проспекта.

Поправив на плече ремень подзатёртой сумки «Эр Франс», я храбро миновал монументальные двери главного здания, окунаясь в гулкую прохладу и тень. Изнутри универ напоминает многоэтажную станцию метро – то тема «Арбатской» проскальзывает, то «Кировской» веет.

Вот люблю я сталинский ампир! Мощные колонны и стены облицованы мрамором, увешаны тяжёлыми деревянными панелями, отделаны бронзой. И всё это воистину державное великолепие – для учёбы, ради головастых студиозусов!

Лифт поднял меня на шестнадцатый этаж, в математическое царство. В безлюдных анфиладах гуляли сквозняки, разносившие, чудилось, тени голосов, призрачные фонемы, невесть когда озвученные и выпущенные из лёгких на волю.

Колмогорова я нашёл сразу – академик сидел за тяжёлым коробчатым столом в огромной аудитории, чья торжественная пустота наводила на высокие мысли о храме.

– Здравствуйте, Андрей Николаевич, – сказал я, подходя.

Колмогоров недоумённо глянул на меня, морща лоб, а в его светло-голубых слегка раскосых глазах остывал математический жар.

– Постойте, постойте… – затянул он, выпрямляясь на скрипучем стуле. – Дайте вспомнить… Голос мне ваш знаком… А-а! Миша! Миша Гарин!

– Он самый, – поклонился я.

Академик приподнялся и крепко пожал мне руку. Ладонь его не была мозолистой, но сила в ней жила.

– Рассказывайте! – велел Колмогоров.

– Да рассказывать особо не о чем, – изобразил я скромника. – Закончил девятый класс без четвёрок…

Академик шутливо погрозил мне пальцем.

– Вы статьи свои читали хоть?

– Да, мне по почте прислали номера «Программирования» и «Кибернетики». Штатовский журнал пока что не держал в руках.

– Миша! – засмеялся Андрей Николаевич. – Как, по-вашему, много ли школьников печатается в таких изданиях? То-то же! Да нет, я сам недолюбливаю хвастунов, но и мимикрировать под средний уровень не годится. Вам есть что сказать! Надеюсь, вы ещё не передумали доучиваться в нашей физматшколе?