– Когда у Томаса день рождения? – спросил я.
– Восемнадцатого апреля.
Ларс посмотрел на меня таким взглядом, в котором читалось: он понял, что я понял. Я махнул головой в сторону газеты на столе и спросил:
– И давно это с тобой?
– Пару месяцев.
Предположительно, именно столько Ларс общался с тем, что было в прачечной. Параллельно с тем, как он возвращался там к лучшим минутам своей жизни, он также пытался воссоздать декорации этих минут в обычном мире.
– Какой в этом смысл? – спросил я.
Взгляд Ларса снова затуманился легкой дымкой безумия, и он ответил:
– Я почти там.
– Что ты имеешь в виду?
– Я знаю, что я имею в виду.
Он явно не планировал делиться со мной этим знанием и вместо этого снова начал рассматривать кольцо. Не без раздражения я сказал Ларсу:
– Томас о тебе беспокоится.
Не поднимая глаз, Ларс сказал:
– Думаю, тебе пора идти. Спасибо, что принес кольцо.
Позднее тем же вечером я глубже постиг значение начинания Ларса, но прежде, чем рассказать об этом, я должен поведать кое-что о фокусах.
Я ведь должен был выступать на новогоднем вечере. Покупка пальто истощила мои ресурсы, и я не мог быть уверен, что Томас отдаст мне остаток денег, так что нельзя было пренебрегать этими полутора тысячами за выступление.
Когда вернулся от Ларса, вытащил реквизит, чтобы репетировать. Я не выступал на корпоративах уже очень давно, к тому же восьмиминутных номеров, которых хватало на улице, здесь явно было недостаточно. Мне нужно было как минимум пятнадцать минут и желательно что-то подходящее конкретному заказчику.