– Я его подмастерье. – Паскаль продемонстрировала ему перепачканные чернилами руки. – Угадайте.

– Он печатник.

– Издатель, – поправила Флер. – В основном тексты для коллежа де Франс.

Опасная профессия для вольнодумца, подумал Тангейзер, но промолчал.

У Флер, как он заметил, руки были чистыми.

– А ваша мать? – поинтересовался мальтийский рыцарь чуть позже.

– Она умерла, – кратко ответила старшая из сестер.

– Вы не похожи на шевалье, – заявила Паскаль. – Во всяком случае, на графа. Готова поспорить, вы были солдатом.

– Я купец, – ответил Матиас. – Торгую с Востоком, Испанией, Северной Африкой. А попытка вложить деньги в торговлю с Англией обернулась сплошным убытком, когда ваши единоверцы затеяли третью войну и дали «морским нищим»[4] повод захватить мой корабль со всеми товарами.

– Вот почему вы нас не любите, – кивнула младшая Малан.

– Я вас обеих очень люблю.

– Чем вы торгуете?

– Шафраном. Перцем. Опиумом. Стеклом. Всем, чем придется.

– Вы за этим приехали в Париж?

– Нет. Я должен найти свою жену и увезти домой.

– У нее здесь любовник?

Тангейзер никогда не задумывался о такой возможности, и вовсе не из-за добродетели Карлы, хотя ее верность не вызывала у него сомнений – даже мысль о том, что ему могут предпочесть другого мужчину, казалась иоанниту невероятной. Требования его супруги к сильному полу всегда были необыкновенно высоки. Тем не менее, предположи такое мужчина, Матиас посчитал бы себя обязанным прикончить его.

На защиту Карлы бросилась Флер:

– Как тебе не стыдно, Паскаль! Он любит ее, как только может любить благородный человек – это же очевидно! Как орел любит ветер. А женщина, которую так любят, не может быть неверна.

– Карлу пригласили на свадьбу Маргариты и Генриха Наваррских. И она ждет ребенка, – терпеливо объяснил своим собеседницам рыцарь.