– Что?

– Что вы – не пойми кто?

– Ой, все, не хочу даже слушать, что вы скажете. Мне пора домой, точнее, на работу, в экономический отдел, – девушка произнесла последнюю фразу по слогам, надела пиджак, начала что-то искать. – Где моя сумка?

Сумка оказалась в прихожей, где ее благополучно доедал Стивен.

– Ну нет… нет… господи, нет… что ты наделал, пес? Это моя любимая… нет…!

А вот сейчас была «сцена печальная», Маргарита присела на корточки, вырвала из пасти собаки сумочку, края были погрызены, но документы внутри оказались целы.

– О, скажите ему спасибо, что не сожрал паспорт.

Пес мило вилял хвостом, смотрел черными глазками, высунув розовый язык.

– Спасибо я скажу вам, когда вы исчезнете из моей жизни.

– Это вы зря, нам рано прощаться. У меня к вам заманчивое предложение, и не смотрите вы так печально на эту сумку, я куплю вам новую, даже две.

– А у вас все так просто, да? Ребенка сбагрить на незнакомую тетку, вы знаете, она о вас и не вспомнила ни разу за вечер, не спросила, как все нормальные дети, где папа, про маму я уж вообще молчу, – девушка понизила голос до шепота. – Все у вас просто: нет няньки – так взять секретаря, нет сумки – так купите новую. Вы так все покупаете и всех, я смотрю?

Маргарита говорит больше с обидой и произносит слова не с упреком, а как неизбежный факт. Да, умеешь ты задеть, девочка.

Сжал зубы до скрежета, хотелось ответить грубо, очень грубо, что это не ее дело, за что и кому я плачу. Сдержался. Мама учила вести себя достойно, пытаюсь как могу.

– Оставайтесь на месте, скоро буду.

Ушел в спальню, со злостью швырнул полотенце на пол, начал искать одежду в гардеробе, а все валится из рук. Мало мне Кристининых истерик с потоками слез, что она устроила в ресторане после ухода Пашки. Пришлось сидеть еще час, отпаивать вином, другого способа я не знал, говорить, что никто не хотел назвать ее гулящей женщиной.

К концу наших посиделок Кристину развезло, она начала вешаться на меня, облизывать мне шею, оставляя следы жирной помады на коже и рубашке. Вот этого я терпеть не могу, ни такого поведения, ни пьяных девушек, ни слез, хотелось самому упиться.

Кое-как запихал ее в автомобиль, потом тащил домой, а у Крис заплетались ноги на высоких каблуках. Вот совсем не так я хотел провести вечер, ну хоть не вечер, а пару часов.

А когда уже собрался ехать домой и извиняться перед Маргаритой, позвонил Малахов, наш начальник службы безопасности, и сообщил, что мне необходимо подъехать в морг и опознать труп.

При упоминании моргов и трупов мне все еще не по себе, мамы нет вот уже год, и я никогда к этому не привыкну. Малахов ничего объяснять не стал, лишь то, что по его личным каналам информации там сейчас тело молодой женщины, блондинки, и вполне возможно, что это Алиса.

Я не желаю матери своей дочки смерти хотя самому не раз хотелось ее придушить за все «хорошее», но чтоб вот так, нет, точно не хотел. Всю дорогу, пока ехал, было так паршиво, хотелось выйти, попинать колесо, выпустить пар и злость.