— На имя прокурора Ленинградской базы.

Я взяла листок и частично под диктовку Соседа написала, что девятого июля сего года при следовании на сторожевом катере к месту прохождения службы из Кронштадта на полуостров Ханко, во время авианалёта была вынуждена заниматься оказанием помощи матросу катера. Так как больше никто ему помощь оказывать не собирался, а промедление грозило смертью от артериального кровотечения. Что при обстреле с самолёта у него случилась огнестрельная ампутация средней трети левой голени. Что сначала скруткой из остатков его же штанины остановила артериальное кровотечение, потом наложила жгут из брючного ремня. Отсекла кожный лоскут шириной несколько сантиметров, на котором держалась оторванная часть ноги и наложила повязку. Что дала рекомендации: покой раненому и полстакана спирта против боли и шока. Обязательно засечь время, и через каждые два часа чуть ослаблять жгут и пускать немного крови, чтобы не было омертвения тканей.

Но вместо благодарности подверглась нападкам, словесным угрозам и оскорблениям, была незаконно лишена свободы и до конца пути меня продержали в закрытом металлическом ящике, где не могла ни разогнуться, ни пошевелиться. А по прибытии в пункт назначения была под конвоем доставлена в особый отдел, где снова выслушивала те же оскорбительные измышления.

В конце дописала, что за сутки с лишним съела только два кусочка хлеба с кусочком масла и кружкой горячего чая на катере. И меня очень интересует, кто присвоил положенное мне за эти сутки довольствие и когда я смогу как краснофлотец получить положенное мне по нормам снабжения РКВФ питание?

В заключение попросила прокурора разобраться со всеми поставленными вопросами и подписала "краснофлотец Луговых".

Написанную бумажку отдала своему так и не представившемуся визави. Прочитав, он хмыкнул, по-новому посмотрел на меня, крикнул какого-то Носова и ушёл, а его место занял здоровенный детина, видимо Носов. Вернулся он через час с лишним. Уселся напротив меня и выдал:

— Доктор хоть и устал, но подтвердил твой рапорт. Но при этом сказал, что рапорт писал как минимум знающий фельдшер или врач. Так что будем с тобой делать? Сама правду расскажешь?

— Значит всё-таки мутант!

— Опять ты про это! Никто тебя ещё не бьёт!

— Значит собираетесь!

— Да никто тебя бить не собирается!

— Врёте, иначе бы не нервничали! Давайте я напишу, что я шпионка из Мадагаскара! Прямо из Антананариву!

— Тьфу! Какой Мадагаскар?

— Остров такой рядом с Африкой, я на карте видела. Представляете у всех шпионы немецкие или английские, а у вас из Мадагаскара! Здорово! А за это вы меня не будете бить!

— Да чего ты заладила бить-бить?

— Вон у вас нос сломан и вам плевать. А я девушка и мне не всё равно, не хочу изуродованной жить! Даже если расстреляете, так хоть не уродиной.

— Ты, что, вообще ничего не боишься?

— Боюсь! Змей и пауков! Они противные…

— А расстрела значит, не боишься?

— Нет, это же судьба. Значит так мне на роду написано.