– Лестница, – сразу сунула нос внутрь Кролина. – Вниз ведет.

– А ты хотела, чтобы она вела наверх? – съязвил я. – Понятное дело, что вниз. Погоди, дай я дверь прикрою, от греха.

Надо заметить – лестница оказалась длинной. И крутой, в одном месте я чуть не навернулся.

– Интересно, а что будет, когда она кончится? – Кро вгляделась в темноту пролета. – Как думаешь?

– Кукольный театр, деревянный парнишка, свихнувшийся на поисках клада, и экс-шарманщик, который варит баранью похлебку, – иногда Кролина задает вопросы, совершенно не имеющие ни то, что логического, а даже просто хоть какого-то практического смысла. – Призраки там будут, в каком-то антураже. И нам с ними придется как-то договариваться о сотрудничестве.

– Я про антураж и говорю, – возмутилась Кролина. – Он тут не повторяется. Собственно, это мне и нравится в игре.

Надо отметить – частично Кро оказалась права. Частично – это потому, что антураж оказался совсем уж нестандартным. Но не скажу, что мне это понравилось.

Перво-наперво, как лестница кончилась, мы услышали громкую ругань. За поворотом бранились, отменно сквернословя, два старика, судя по голосам. Один обвинял другого в том, что тот жульничал, тот умело отбрехивался.

– Ты кидаешь с подвывертом, – доносилось до нас. – Я тебе сейчас нос откушу!

– Попробуй!

– А вот и попробую!

Что-то грохнуло, зазвенело и затрещало.

– Это точно призраки? – засомневалась Кролина. – Я как-то раз на Гоголевском бульваре видела, как дедушки-шахматисты спорили. Очень похоже было на вот это.

Я ничего ей не ответил, поскольку уже давно пришел к простому выводу – здесь может быть все. Вообще все, ну, кроме, пожалуй, только ядерного оружия. Хотя… Великий Дракон был, скорее всего, его местным аналогом.

Да и вообще, я особо и не сомневался уже в том, кем вся эта круговерть придумана и почему она такая, какая есть. И если я все-таки прав – то это будет забавно. Кто-то это мог счесть страшненьким, кто-то невозможным, особо мнительные и эмоциональные люди могли, путаясь в ногах, побежать в храм божий свечки ставить. А как по мне – пустое все это, если уж я ввязался в эту свистопляску – буду крутиться в ней, выбора уже нет. Понять бы только до конца – зачем это все нужно? И каково мое место в этой пищевой цепочке.

Впрочем, это все лирика. Надо глянуть, кто это там, за поворотом, сопя и матерясь дерется.

На полу валялись, тузя друг друга в прозрачно-синие бока, два призрачных бородатых старика, третий сидел за столом и ухмыляясь смотрел на них.

Дело происходило в небольшой каморке, в которой кроме стола, трех стульев и большого деревянного сундука больше ничего и не было.

– Не жуль, – пыхтел тот из старцев, который был сверху. – Не жуль, старый ты хрыч!

– Сам жухала, – отозвался его противник и на редкость метко плюнул ему в глаз. – Вот!