— Факты.

— И всё-таки она вонзила кинжал мне в сердце. Я ведь имею право злиться?

— Злись. Но не обзывай её.

Он раздражённо вздыхает, и я пользуюсь моментом, чтобы направить магию в пострадавшие места. У меня сломано несколько рёбер и бедренная кость, но сначала мне нужно вправить плечо.

— Твоя суженая жива. Вселяющая Ужас ещё не добралась до неё. Пока что.

Она никогда тебя не полюбит. Чёрт. Как же бесит, что эти слова въелись в подкорку.

— Почему ты сказал, что она никогда меня не полюбит?

Рихган усмехается.

— Не смог удержаться, да? Да, конечно, она по-своему тебя любит, иначе бы не хотела пожертвовать всем, что у неё есть, ради тебя. Но она не может любить тебя так, как ты того хочешь. Так, как любят друг друга истинные.

Сглатываю.

— Почему?

— Потому что она сломлена.

— Нет, — возражаю я, но моё сердце болит, и часть меня задаётся вопросом: а вдруг он прав? Сейчас она сломлена, её сердце было разбито больше десяти лет. Но это можно исцелить…

— Она никогда не примет твою любовь, потому что ещё не простила себя.

Моё сердце сжимается от осознания этой правды. Она никогда не видела надежды для себя. Всегда была готова умереть. Не потому что не хочет жить, а потому считает, что заслуживает этого.

Кейлин