— Хватит на меня пялиться! — распрямившись, возмущается она.

— Ладно, не буду, — быстро соглашаюсь я.

А сам продолжаю нагло разглядывать ее изящную фигурку, наполовину скрытую курткой неподходящего размера. Но у меня хорошая память и отличное пространственное мышление: в моем воображении рыжая бестия уже без нее.

— Ну что-о? — всерьез психует она, не сумев прочитать мои мысли. — Если я выгляжу, как последняя идиотка — это не смешно! Это твоя куртка! Твой шлем! По твоей милости я лишилась обуви!

Ты моя.

Я улыбаюсь:

— Все нормально, ты прекрасна. — И коротко хохотнув, киваю ей: — Прыгай уже!

Помедлив, она усаживается сзади, и спустя мгновение я всей спиной ощущаю ее тепло. Мне сложно не обращать на это внимания, не оборачиваться, забыть о тесном слиянии наших тел, но я стараюсь держать себя в руках. Дорога. Я должен думать о том, как доставить чертовку в целости и сохранности. Но она, намеренно или нет, на каждом повороте прижимается ко мне так крепко, что хочется выбрать самый длинный и извилистый путь и петлять по нему до рассвета и обратно.

Но мы несемся по прямой опустевшей трассе. Сто сорок снаружи, сто сорок внутри. И уже вдали Озерки, встречают нас вереницей задремавших огней. Мы пересекаем поселок, уходя на крайнюю к лесу улицу, и через минуту оказываемся возле знакомого кирпичного дома в скандинавском стиле, с симпатичным низеньким заборчиком впереди и глухим, высоким, по сторонам.

Я торможу прямо перед калиткой, стараясь как можно меньше напылить. Она ловко спрыгивает с мотоцикла, но забывшись об «аварии», припадает на левую ногу.

— Черт! — фыркает в своей коронной манере, прощается со шлемом и замахивается в меня. — Убила бы!

Я вешаю его на руль:

— А лучше б поцеловала.

— Ну ты и наглец! — со смешком фыркает она, а потом небрежным движением руки избавляется от босоножек. — Отдай телефон для начала!

— А потом?

— А потом посмотрим.

— Хорошо, — я лезу в карман, достаю то, о чем она так волнуется, и протягиваю ей.

Наши взгляды встречаются. Она одергивает руку, будто обжигается, и на цыпочках проскальзывает в калитку.

Маленькая рыжая бестия, сумевшая подсадить меня на крючок!

— Эй, Ковбой! — Я окликаю ее и стучу пальцем по щеке: — А ты ничего не забыла?