— Или лучше бросай эту дохлятину и иди к нам! У нас найдется, за что подержаться!
— Покувыркаемся!
Я понимаю, что озабоченные придурки от меня не отстанут, им только дай повод поглумиться. А Ромка — отличная причина, чтобы зацепиться и поржать.
Коротко взглянув в унылое лицо прыщавого одноклассника, я со злостью захлопываю учебник — сейчас точно не до истории! — откидываю его в сторону и твердым шагом направляюсь к веселящейся шайке-лейке. И пока я приближаюсь к этим питекантропам, они пересмеиваются все реже и реже и в конечном итоге совсем замолкают. Только Артур мечтательно улыбается. Вот ему-то я, пожалуй, и заеду. Как же я его ненавижу!
Я подхожу к соседу максимально близко и резко, не теряя ни мгновения, толкаю его со всей силы в грудь:
— Покувыркайся! — бросаю ему сквозь зубы и, убедившись, что он воспользовался моим советом, быстро покидаю пастбище.
С наступлением пятницы мое волнение заметно нарастает. Я тяну до последнего, прежде чем ответить на Юлькино сообщение, собираюсь ли я в ночной клуб. В выходные прилипала был тут, а ровно неделю назад, как раз таки в прошлую пятницу, он «провожал» меня до Озерков и, если бы не «находчивый» таксист…
Зажмурившись, я улыбаюсь и тут же запрещаю себе думать о том, что было бы, если. «Собираюсь!» — коротко пишу подруге и, отбросив все сомнения, ныряю в гардеробную.
Я выбираю укороченные светлые джинсы, футболку оверсайз, под которую надеваю черный топ, и отдаю предпочтение босоножкам с широкой пряжкой. Я особо не заморачиваюсь, не перебираю вещи в поисках чего-то сногсшибательного — для меня главное, чтобы одежда не стесняла движения, и на танцполе мне было комфортно. Но, взглянув на себя в зеркало, решаю завершить образ крошечной подвеской в виде перламутровой капли на позолоченной крученой цепочке.
Я начесываю волосы, укладываю их на один бок и слегка завиваю концы; подвожу брови, подкрашиваю ресницы, вместо помады наношу на губы полупрозрачный блеск малинового оттенка. Кажется, все.
Почти на бегу я подхватываю сумочку, кидаю туда телефон, мелкие деньги, ключи, мини-флакончик с любимым ароматом, зеркальце и, столкнувшись с папой на террасе, чмокаю его в щеку.
Своими потаенными тропами в короткий срок я добираюсь до остановки, а оказавшись в маршрутке, обнимаю Юльку крепко-крепко, потому что соскучилась. А еще и потому, что мое настроение сегодня какое-то уж очень хорошее.
— О! Ты все-таки решилась на ассиметричную стрижку? Тебе о-о-очень идет! — не скрывая восхищения, я рассматриваю подругу и, болтаясь в толчее салона из стороны в сторону, покрепче вцепляюсь в поручень. — И этот цвет, пепельно-благородный… Юль, офигенно! Просто бомба! Олег тебя уже видел?
— Ага, — она отчего-то смущается и опускает глаза.
— И что? Оценил?
Подруга молчит.
Я не сразу догадываюсь, что взглядом Юлька указывает на свой живот. Там, на ее оголенной загорелой коже, в двух пальцах от выпирающей тазовой косточки, из-под пояса брюк выглядывают крохотные кошачьи ушки, нанесенные плавными тонкими линиями.
Вообще-то я не приветствую издевательства над
— Ты с ума сошла! — с восторгом вскрикиваю я.
Получается слишком громко, и люди один за другим на нас оборачиваются.