Сделав глоток посредственной тёплой кислятины, ухитрился не поморщиться и обратился к бармену:

— Слушай, друг. Я тут одного приятеля хотел навестить — Вольфганга Головина. Ты не знаешь, он вообще как? Адреса нет, я и…

— Так помер господин Головин, — перебил бармен. — Третьего дня похоронили.

— Вот как… — Я притворился расстроенным. — А что случилось?

— Да кто бы знал. Жив-здоров вроде был, говорят. А потом вдруг поутру не проснулся.

— И-и-и что?

— Да ничего. Закопали. Чего ж ещё-то?.. Вы есть что-нибудь будете?

— Он не голоден, — произнёс какой-то новый голос. И слева, рядом со мной у стойки встал плечистый детина лет двадцати семи.

— Да, господин охотник не хочет есть. Будь добр, дружище, оставь-ка нас, — добавил голос с другой стороны.

Бармен, не будь дурак, быстро свинтил в сторонку заниматься неотложными делами. Я перевёл взгляд на второго из своих собеседников. Этот тоже был не тростинкой, серьёзный боец. В наглухо застёгнутой кожаной куртке, несмотря на жару. У обоих перчатки на руках. Ну, ясно. Сейчас начнётся акт фаллометрии.

— Добрый день, коллеги, — сказал я и сделал ещё один глоток из кружки. — Могу быть вам чем-нибудь полезен?

— Разве он может быть нам полезен, Ерёма? — спросил тот, что справа, в кожанке.

— Нет, Иван, не может, — отозвался здоровяк слева. — Мы тут сами справляемся. Зачем нам всякие охотники из Поречья?

— Верно, Ерёма. Мы не приезжаем в Поречье, не отбираем у тамошних охотников кусок хлеба. Мы честно и достойно работаем и ждём того же от всех. Верно я говорю?

— Я тебе так скажу, Иван: если кто-то во всём мире когда-либо говорил верно, то это ты, сейчас.

— Вау, — сказал я. — Вы это репетировали или экспромтом так жжёте? В любом случае — я в восхищении. Сколько с меня за представление?

Парни переглянулись. Значение слова «экспромт» им вряд ли было известно, но в искренность моего восхищения однозначно не поверили. Что произойдёт дальше, не сумела бы догадаться разве что ненаглядная моя Катерина Матвеевна — дай бог здоровья этому ангельскому созданию.

Я решил, что хозяин кабака ничего плохого мне не сделал, и поставил кружку на стойку. После чего спрыгнул с табурета. И, одновременно разворачиваясь, врезал Ивану, стоящему справа, по челюсти. Парня отбросило на стойку — с которой анорексичный парень успел сдёрнуть кружку. Ишь ты. На вид — доходяга доходягой, а за хозяйское добро вон как переживает. Ценный работник. Уважаю.

Я додумывал эту мысль, разворачиваясь к Ерёме, который стоял слева. Когда завершил разворот, в левой руке у меня был тяжёлый табурет. Им и попытался зарядить Ерёме. Но тот оказался не дурак подраться. Из случившегося с товарищем мгновенно сделал правильные выводы. Успел уйти от удара.

И вдруг проделал неожиданное — сорвал с себя перевязь с мечом. Отшвырнул в сторону. Туда же полетел кривой охотничий нож.